* * *
«Глинищеву все-таки не следует совсем сбрасывать со счетов… — рассуждала сама с собой Светлова. — Какой там Алена назвала адрес, когда вызывала такси для старушки родственницы? Декабристов, дом двенадцать, квартира двадцать три?»
Память Светлову еще никогда не подводила.
Одинокие пожилые дамы обычно страдают от недостатка общения — хлебом не корми, дай с кем-нибудь поболтать. Кроме того, они бывают чрезвычайно сентиментальны.
На том и строился нехитрый Анин расчет.
Однако кошка, которую Светлова подобрала на улице возле дома на улице Декабристов и держала трепетно на руках, когда звонила в квартиру двадцать три, не произвела на хозяйку, открывшую Ане дверь, особого впечатления.
— Нет, это не моя, — сухо заметила пожилая, тщательно причесанная дама.
— А приютить вы ее не могли бы? Хотя бы временно… А то на улице холодно.
— Не могли бы. Я кошек не люблю. Как Антон Павлович Чехов, — добавила дама, явно прикрываясь авторитетом классика.
— Как же быть?
— Да оставьте вы ее на лестнице… У нас тут есть одна кошатница безумная в подъезде — не волнуйтесь, мигом подберет. Для нее кошкой больше, кошкой меньше — уже не имеет значения, все равно сбилась со счета.
— Да-а? — недоверчиво протянула Светлова.
— Да.
— Понимаете, я-то сама не могу ее взять… Тороплюсь. Просто тут по делам проходила мимо… Я из отдела социальной помощи одиноким старикам, — ненароком обронила Аня.
— А что, есть такой отдел? — удивилась дама. — Как мило!
— Есть… Теперь есть. Понимаете… Видите ли, когда речь идет о беспомощных стариках, общество должно…
— Вы меня приятно удивили, дорогая! Знаете… Вы кошку-то оставьте. А сами заходите. Меня зовут Рина Васильевна.
Более оригинальной старой дамы Светловой в жизни своей видеть не приходилось.
— Руки помойте после кошки. Я как раз собираюсь завтракать, и мне нужна помощь.
Следующие полчаса Светлова мыла раковину на кухне, варила яйца всмятку и накрывала на стол.
Наконец, когда новоявленная Золушка-Светлова все сделала, ее пригласили милостиво к столу.
— Садитесь, — молвила важно Рина Васильевна.
Светлова скромно присела.
Критически оглядывая сервированный стол, дама устроилась напротив…
Она взялась за серебряную ложечку, только когда Светлова поправила край завернувшейся салфетки.
Не обрети сервировка стола совершенно законченного вида, Рина Васильевна, очевидно, даже бы не шелохнулась.
— Яйцо вы все-таки переварили… — заметила, поморщившись, Рина Васильевна.
Аня с нескрываем интересом смотрела на даму.
