— Сочувствую…
— А теперь убирайтесь! Я здорово сегодня от вас от всех устала! Сначала эти старушенции, старые жабы, со своими обвинениями, теперь вы — и туда же!
И Светловой не оставалось ничего другого, как согласиться с этим энергичным, как и все, что произносила и делала вдова, предложением.
Не торопясь, потихоньку, в соответствии со своим нынешним «интересным» положением, Анна дотрюхала до метро.
Итак… Светлова подводила итоги знакомства. Инара Оскаровна Хованская. В меру худощавая, гибкая брюнетка, одетая во что-то поблескивающее и совершенно равнодушная к родословной своего супруга, оказалась особой довольно откровенной. К чему бы это?
При всем при том у Светловой было ощущение, что, даже если кому-то и удастся ее схватить, — в руке останется ящерицын хвост… Ну, может быть, в лучшем случае лоскуток поблескивающий ткани от ее трехсотдолларового свитерка… А сама Инара Оскаровна уже шмыгнет в травку или под камешек — и была такова.
Словно в подтверждение этого наблюдения, дома Светлову ожидало новое послание от Ладушкина.
www.svetlova.ru
«Ум врожденных преступниц виден в том, что преступления их часто замечательно сложны. Причина этого отчасти их физическая слабость, отчасти возбужденная чтением романов фантазия. Во всяком случае, для приведения в исполнение их планов часто требуются далеко недюжинные умственные способности. Иногда они употребляют очень сложные приемы для разрешения достаточно простых задач, напоминая в этом отношении человека, который делает большой крюк, чтобы достигнуть близлежащего пункта.
Очевидно, что для создания таких планов нужна более или менее развитая фантазия… Такие запутанные комбинации придумываются там, где нельзя пустить в ход физическую силу за отсутствием ее.
Рядом с упорнейшим отрицанием собственной вины наблюдается подчас неожиданное добровольное стремление обличить себя. Дело сводится к потребности поболтать и поделиться с другими своей тайной, что характерно именно для женщин».
Светлова прочитала и чертыхнулась.
Было заметно, что там, в Париже, Гоша просто семимильными шагами постигал женскую преступную психологию.
Ладушкин, без всякого преувеличения, давил на мозги.
Вопрос в том, следует ли ей этому давлению поддаваться?
Дело в том, что, кроме «скользкости», Аню поразило еще и спокойствие Хованской по поводу ее алиби. Вдова даже не поинтересовалась, в чем, собственно, был изъян ее алиби…
В общем-то, совершенно неестественное в ее положении равнодушие. При том, что даже, как оказалось, в тихом болоте Дворянского союза вовсю курсируют сплетни о жене-отравительнице.
