— Да, конечно.
Тебе придется хорошенько напрячь свою память, чтобы узнать меня в следующий раз. Открыть для Элизабет дверцу машины. Интересно, придется ли мне это делать, когда мы поженимся? Господи, я уже думаю о женитьбе!
— Похоже, что мы явно переели. Меня клонит в сон.
Что бы это значило? Слова ее можно понимать на двадцать различных ладов.
— Нет, в самом деле, я не отвечаю за себя.
Похоже на легкую двусмысленность. Опять приходится искать место для парковки. Так. Есть местечко справа перед домом, и «фольксвагены» не суются под колеса. Открыть дверцу для Элизабет. Она возится с ключом от входной двери. Идет в кухню. Хорошенькие дела.
— Какая прекрасная кухня!
Глупое замечание.
— Я рада, что она вам нравится.
Ответ не умнее.
В гостиную.
Господи, вот они, розы!
— Саманта! Подойди поздоровайся с Марком.
Боже всемогущий, у нее и горничная есть! Конец света.
Саманта потерлась о ноги Марка и замурлыкала.
Фф-фу! Саманта — сиамка, а не американка.
— Куда я могу сесть?
— Куда хотите.
Нет, она не идет навстречу.
— Черный или со сливками, дорогой?
«Дорогой». Мои шансы растут, они уже лучше, чем пятьдесят на пятьдесят.
— Черный, пожалуйста, и чуть-чуть сахара.
— Займите себя чем-нибудь, пока не закипит вода. Я буду через несколько минут.
* * *
— Еще кофе, Халт?
— Нет, благодарю вас, я должен, с вашего разрешения, собираться домой.
— Я провожу вас до машины. Есть пара вещей, которые я хотел бы обсудить с вами.
— Да, конечно, мистер президент.
Морские пехотинцы у Западного входа взяли на караул. Человек в вечернем костюме нырнул за колонну.
— Чтобы добиться стопроцентного успеха билля, мне нужна ваша поддержка, Халт. Комиссия ориентируется на вашу точку зрения, и это связывает ее. И хотя в палате представителей общий баланс голосов по-прежнему складывается в нашу пользу, я бы не хотел, чтобы в последний момент произошла какая-то осечка; время поджимает.
— Я — за, сэр. Я ждал этого двадцать с лишним лет!
— Вас что-то беспокоит, Халт?
— Ни в коем случае, сэр. Занимайтесь политикой, добивайтесь принятия билля, а все остальное мое дело.
— 10 марта исполнится почти два года, как этот проклятый билль ходит по кругу, несмотря на молчаливую поддержку лидера большинства. Но я не очень беспокоюсь. Я думаю, что 10 марта принесет нам удачу. Не вижу ничего существенного, что может помешать нам. А вы, Халт?
Директор помедлил.
— Я тоже, сэр.
«Первая моя ложь шефу. И если через три дня президент будет мертв, поверит ли моим доводам комиссия по расследованию?»
