Потом была еще одна попытка и еще… Но юркий парень так и оставался недостижим, раз за разом нанося мне стремительные и легкие на вид, но тяжелой кувалдой выбивающие из меня сознание удары. С каждым из них я все меньше понимал, где я и что делаю, — передо мной маячило лишь лицо, до которого надо было добраться кулаком во что бы то ни стало.
Наконец после очередного удара настал миг, когда я уже не мог сам стоять на ногах. Цепляясь за канаты, сумел себя поднять, но пол подо мной ходил ходуном, будто палуба в шторм, и приходилось крепко держаться, чтобы не упасть. Но все равно продолжал высматривать противника, желая только одного — добраться до него и изо всех сил врезать по этому ненавистному неуловимому лицу, даже уже не понимая, зачем это надо.
«Вот он», — заметил я раздваивающуюся фигуру. Собирая все силы, я пристально вглядывался вперед, а затем, подгадав момент, когда меня качнуло в нужную сторону, изо всех сил оттолкнулся ногами, прыгая на противника в попытке подмять его под себя. Но ноги меня подвели, и стоило отпустить канаты, как я грохнулся наземь. Ворочаясь, заметил спасительную опору и, кое-как добравшись, вновь вцепился в канаты, поднимая себя. Тяжело на них облокотившись, огляделся в поисках врага, но заметил лишь спину уходящего парня.
— Эй, а ну стой!
Но он не обратил на меня никакого внимания. Я перевел взгляд на тренера. Посмотрев на меня тяжелым взглядом, он произнес:
— Все, иди. Деньги остаются у меня.
— Да плевать мне на деньги! — взорвался в ответ. — Я его достану!
— Все, я сказал! — повысил он голос. — Тренировка окончена. — И, немного помолчав, добавил: — Жду тебя в среду, в три часа.
Меня шатало, пришлось пошире расставить ноги и крепко вцепиться в канаты, чтобы не упасть; лицо распухало и пульсировало болью, но я улыбался: справился!
Бессильно опустившись на пол, еще с минуту посидел неподвижно, немного приходя в себя, а затем, все еще пошатываясь, начал спускаться с ринга. Подошел охранник и стал придерживать меня под плечо, помогая сохранять равновесие.
— Молодец, уважаю, — одобрительно заметил он, чуть сжав руку.
Я еще раньше, когда они начали называть меня на «вы» и Виталием Владимировичем, попросил обращаться ко мне на «ты» и по имени. Пока еще для меня так было проще.
Доведя меня до выхода, охранник поднес к губам скрытый в рукаве микрофон:
— Коль, там все чисто?
Выслушав ответ, он, все так же меня придерживая, помог выйти из зала и дойти до машины.
