- А может, по глоточку? - Апыхтин показал пальцами расстояние, равное примерно ста граммам в стандартном стакане.
- Ну, знаете, если уж это самое… То оно, конечно… Может, вроде того что и неплохо бы… - Поэт смотрел на Апыхтина почти с ужасом - не хватил ли чересчур.
- Вот это здорово, это по-нашему! - Апыхтин нажал неприметную кнопочку, и в дверях тут же возникла Алла Петровна. - Аллочка, нам, пожалуйста, коньяк, кофе… Ну и сама чего-нибудь придумай.
Не произнеся ни звука, Алла Петровна исчезла, как бы испарилась, будто и не было ее вовсе.
- Итак, вас зовут… - Апыхтин замолчал.
- Серафим Иванович. С вашего позволения.
- А фамилия?
- Чувьюров. Чувьюров моя фамилия.
- Слышал, - соврал Апыхтин совершенно спокойно. - Знаю ваши стихи. Ведь вы член Союза писателей?
- Да уж лет двадцать! Семь книг вышло… Но, знаете, все при советской власти. С переменами в общественной жизни книжки… приказали долго жить.
- Книжки кончились, но дух-то остался?! - гневно воскликнул Апыхтин.
- Не поверите… Пишется… Как в молодые годы! Да что там юность, молодость, зрелость… Лучше пишется - сильнее, безогляднее.
Апыхтин не ответил - в кабинет вошла Алла Петровна и внесла на подносе две чашечки растворимого кофе, лимонные кружочки, посыпанные сахаром, коньяк. По острому взгляду, который поэт бросил на бутылку, Апыхтин понял, что тот оценил и качество коньяка, и то, что бутылка открыта всего минуту назад, и то, что тонкие стаканы на подносе достаточно емкие, в них наверняка войдет граммов по сто пятьдесят. Еще не выпив ни глотка, не вдохнув запаха коньяка, Чувьюров вроде как слегка захмелел.
- Представляете, две книги были набраны в Москве, в разных издательствах! Две книги! Итог жизни! И оба набора рассыпали. Невыгодно, говорят. Пишите, говорят, детективы!
- Значит, надо писать детективы! - подхватил Апыхтин, щедро наливая коньяк в стаканы. Знал искуситель, твердо знал, что и об этом сложатся легенды, и о глотке коньяка будут стихи в его честь.
- Детективы - особая статья, - печально заметил поэт, поднимая свой стакан. - Изобретательный ум, взгляд на жизнь… Как бы это выразиться…
- Не столь трепетный? - уважительно спросил Апыхтин, и это был его первый выпад, неосторожный, незапланированный. - Выпьем, - сказал он, уходя в тень, не настаивая на своем вопросе, а даже как бы о нем и позабыв.
Поэт выпил до дна, замер на какое-то время, прислушался к себе и, словно убедившись, что все получилось так, как и задумывалось, с облегчением поставил стакан на столик.
