По размеру скважины он идеально подходил, в деталях повторяя её контуры. Звонкий щелчок мог означать только одно — он неоднократно бывал здесь ранее, и даже имел свой собственный ключ.
Любопытство граничило со здравым смыслом, когда он, не боясь подхватить какую-нибудь заразу, уверенной поступью продвигался вглубь этого зловонного мусоросборника, разгоняя крыс, тараканов и прочих его обитателей.
Едкий воздух был насквозь пропитан трупным запахом щелочью и паразитами. Помойка в сравнении с этим местом казалась райским курортом.
Он отчаянно пытался определить источник запаха морга, свернув единственное уцелевшее купе.
На столике стояла опустевшая бутылка джина и один стакан в медном подстаканнике, с остатками чайных листьев, а так же, на крюке для одежды, висел грязный бежевый плащ.
В попытке поднять нижнее сиденье, он вдруг осекся, обнаружив, его пристегнутым цепью, скованной точно таким же замком что ему уже удалось открыть. Воспользовавшись все тем же ключом, цепь удалось разомкнуть и сиденье поднялось, являя его взору нечто ужасное. Человеческие останки.
Несколько больших костей и череп, служивший домом кишащим в его отверстиях жукам и личинкам, разбросались в нише под нижней полкой. Отскочив, он затылком шмякнулся о верхнюю полку сзади, и опустившись, прислонился к стенке выпятив глаза.
— Ну как тебе? Ты вспомнил наконец? — встревожил его посторонний голос.
— Чьи они? — мертвенным тоном спросил он, дрожа от страха услышать ответ.
— Ты разыгрываешь меня! Как же? Только не говори, что не узнал свою покойную женушку? — с явным злорадством произнёс присевший с ним рядом мужчина.
— Тыыыыы… Ты что такое говоришь? Моя жена жива. Это не моя жена. Ты все выдумал. Ты дьявол. Зачем ты это делаешь со мной?
— Что ты? Я не дьявол. Я просто не могу им быть. К моему великому сожалению, я никем не могу быть. Кроме тебя. А вот ты. Ласло. Ты чистое зло воплоти. Посмотри. Это твое деяние.
— Как это случилось? Я ничего такого не помню, я же любил её. София… — глаза Ласло наполнялись слезами, а во рту пересохло до мелких коликов.
— Любил. Конечно же любил. Поэтому и запер здесь, в этом вагоне. В этой железной тюрьме, чтоб она не ушла от тебя. Она все время грозилась и нервировала тебя своими упреками: «Ты ничего не стоишь, Ласло», «Однажды я уйду, и тогда не вздумай меня искать». Припоминаешь? — Ласло молча слушал его, — или вот — «Как я могла согласиться на такую жизнь. На жизнь с тобой, в нищите», «я ненавижу тебя, однажды я тебе отомщу за все» тоже не помнишь?
