Он долго провозился с отсыревшими палочками с крошившимися наконечниками из серы, прежде чем ему удалось разжечь пламя в горловине чугунного котла. Щепки трещали и хлопали искрами, разгораясь в самом сердце яркого костра, дым от которого расходился по вагону.
Верхнее откидное окно, без особого сопротивления поддалось Ле Грэйди. Он проделал это ещё с несколькими окнами, создавая искусственный сквозняк, воздух которого, обеспечивал должную вентиляцию, без потери теплоотдачи у самого очага.
— К сожалению я не могу пользоваться, дымоходом. Пришлось его набить различным тряпьем, чтоб дым не заметили работники депо.
— Так ты здесь скрываешься? — перепуганно спросил Ласло.
— Нет, мне здесь просто нравится. Но боюсь они будут против моего заселения в свою собственность, что вынуждает меня не выдавать своё присутствие. Так последствия моего отопления, для них менее заметны, — он говорил об этом без какого либо опасения, и по непонятным причинам, Ласло чувствовал себя в безопастности, — ты располагайся. Снимай остальную одежду, сейчас будет жарко.
В вагоне присутствовал очень резкий и неприятный запах медикаментов, который, в сочетании с гнилью и плесенью, беспрепятственно здесь процветавшими, напоминал морг. Ласло довелось как-то быть посетителем такого места, после смерти матери, и навязчивая вонь, воссоздалась из памяти спустя столько лет.
Гостеприимный Ле Грэйди, выжал взмокшие одеяния навестившего, и повесил на крючок у нагретой трубы дымохода.
— Ботинки тоже снимай, оставайся в носках, им ведь не помешает просохнуть.
Ласло послушно избавился от обуви, приятно ощущая тепло, обдающее его прозябшие ноги.
В ближайшем от огня купе, воздух уже успел прогреться, и Ласло, наблюдая за причудливым в своих хлопотах мужчиной, расположился на нижней полке, будучи в одних лишь штанах, размышляя о том, мог ли он предположить, проснувшись сегодня утром, что окажется в подобном месте, прежде намереваясь уйти на покой? Из глубин своего сознания, его неожиданно выдернул голос Ле Грэйди:
— Выпьешь? У меня есть неплохой джин.
— Я не пью джин.
— Ну прости, ничего другого предложить не могу. Мой бар внезапно опустел, — с ироничным подтекстом произнёс Ле Грэйди, появившись с бутылкой в руке.
— Даже посудой не побрезговал, — удивлению Ласло не было границ, когда пред ним появился стакан в медном подстаканнике, используемом транзитными поездами.
— Наверное в суматохе забыли. Отчего же им простаивать попусту? — наполняя посуду прозрачным алкоголем, недоумевал тот.
