Пенсионные льготы предоставлялись прежде всего тем, кто вынужден был досрочно уйти в отставку по состоянию здоровья. Право на максимальную пенсию они получали при выслуге 30 и более лет. Стаж от 20 до 30 лет обеспечивал 2/3 оклада, а от 10 до 20 лет — треть. Если болезнь не позволяла человеку не только работать, но даже ухаживать за собой, то «полный оклад» полагался уже после 20 лет работы, 2/3 его; при выслуге не менее 10 лет, а треть; при наличии трудового стажа хотя бы пять лет.
Однако, помимо трудового стажа требовалось наличие еще одного принципиального условия: служба на протяжении всех лет должна была быть «беспорочной». Нечего было надеяться на пенсионное обеспечение тем, кто хотя бы раз был уволен «по статье»: «отрешен от должности» судом или же «удален от должности» по распоряжению начальства. Не полагалась пенсия и лицам, отбывшим наказанием за уголовные преступления. В число последних включали и представителей политической оппозиции; от народовольцев до большевиков. И действительно, зачем идейным борцам с «царским режимом» находиться на его же содержании? Так что ни Ленину, ни Сталину, ни прочим их соратникам, осужденным по многочисленным уголовным статьям, государственная пенсия однозначно не светила. Терять им действительно было нечего…
Что касается уволенного «по статье» (через суд или начальством), то он мог устроиться на другую работу и уже там заслужить пенсию. Правда, в этом случае отсчет выслуги лет начинался с нуля. Сложнее было гражданину, имевшему проблемы с Уголовным кодексом. По российскому законодательству никто не мог вернуть ему утраченные пенсионные права, кроме, разумеется, Государя. Однако прошение на имя главы государства следовало подавать не сразу по отбытии наказания, а хотя бы после трех лет «беспорочной» службы. Этот минимальный стаж служил своеобразным свидетельством того, что вчерашний правонарушитель стал на путь исправления и, следовательно, может быть прощен. Если Государь давал согласие, в послужной список недавнего острожника делалась запись о том, что отбытое им наказание «не является препятствием к назначению пенсии». В пенсионный стаж, понятно, засчитывалась только служба, начатая после освобождения из мест лишения свободы. Повышенную пенсию утверждал император.
В принципе любой работник по собственной инициативе мог надолго прерывать трудовую деятельность. Если, например, чиновник или офицер планировал годик-другой расслабиться в имении либо подлечиться на водах в Баден-Бадене, а потом вновь вернуться на работу, то увольнялся «по добровольному желанию» без просьбы о пенсии. Но если в силу каких-либо причин больше не собирался работать, то в заявлении об отставке сообщал о желании получать пенсию.
