– А что мне остаётся?!
Грэм отдёрнул занавеску и посмотрел на море.
– На Европе есть подлёдный океан...
– Знаю.
– Океан – твоё имя. Окин... Почему тебя так назвали? – Грэм с улыбкой посмотрел в её синие глаза.
– А мне почём знать? Не знаю. Знаешь, Грэм, если ты так решил, то лети. Ты же астронавт. Я не стану подрубать тебе крылья. Знаешь, что?
– Что?
– Я бы на твоём месте тоже согласилась бы. Но...
– Перестань. Не так уж-то и долго. Четыре года в общей сложности или около того. И мы станем просто невероятно богаты.
– Ты станешь. И сколько?
– Мы станем. – Потом Грэм отвёл ей волосы, наклонился и шепнул на ухо.
– Ну да, это... нормально.
– Нормально?!
– Ну, хорошо, что ты хочешь услышать? Это много, очень много. Но ведь твоя работа того стоит. Я думаю, что это очень тяжёлая работа, а главное – риск. И такая сумма ещё больше настораживает, Грэм.
– Я сказал – вернусь, значит, вернусь.
Она обняла его.
– Я люблю тебя.
Он молча смотрел за горизонт. Слова были лишними.
...
Полуторогодовалая Сибил устраивала комнату с игрушечной мебелью, иногда подзывая Окин, чтобы та посмотрела, как хорошо живут её куклы. Окин редко оставляла дочурку играть одну. Они почти всегда были вместе. Иногда Окин усаживала сероглазую и белокурую Сибил в специальное кресло, пристёгивала её, после чего они отправлялись на побережье. Маленький двухместный самолёт взмывал вверх со стремительной скоростью к огромной радости Сибил, которая не знала страха. У моря они могли пробыть целый день. Маленькая Сибил была бы не прочь и переночевать на берегу, но Окин каждый раз уговаривала её. «Прилетим завтра или послезавтра». «Завтра!» – Сибил никогда не шла на большие уступки. Каждый день девочка спрашивала Окин про отца. Она уже знала, что он астронавт, хотя не знала, что это такое. «Он сейчас очень далеко, Сибил. Знаешь, как он обрадуется, когда увидит тебя?» – с улыбкой спрашивала она кроху. «Знаю! Вот так!» – девчушка начинала прыгать и хлопать в ладоши, показывая, как по её мнению будет радоваться Грэм. Окин смеялась. Она давно не была так счастлива. До сих пор Грэм не знает о дочке. Окин собиралась оставить заявку на передачу видеописьма для него. Но в её жизни произошли события, которые заставили её отложить задуманное.
Примерно через два года после того, как «Экспедиции» улетела к Юпитеру, предварительно вобрав в себя Грэма, Окин взломала МКА, очень аккуратно, почти не оставив за собой никаких следов – по крайней мере таких, какими мог заинтересоваться админ. Ей этого особо не нужно было, она сделала это просто так, даже не ради любви к искусству. Причина была более чем эфемерна: ей приснился странный сон. «Сны почти всегда странные, но этот – чемпион». Ей приснились два больших, как блюдца, серебристых глаза, излучающие какое-то сияние. Глаза принадлежали существу, и это существо повторяло как заклинание слова, напоминающие притчу или молитву.
