Обратная сторона Европы | страница 14
Сэму не слишком нравилась идея с голограммой, но доктор был непреклонен:
– Мало того, что переход отнимет много сил, но и с возвращением возникнут неопределённости. Я не могу гарантировать твоего возвращения на все сто процентов. Всё зависит от его величества случая. Да-с! А если мы пошлём голограмму, то для возвращения назад тебе будет достаточно снять шлем.
Могла ли голограмма говорить или издавать звуки? Легко – и то, и другое. Коль скоро техническая мысль достигла невероятных высот, и люди научились управлять электромагнитными волнами до такой степени искусно, что с помощью оных имитировали человека движущегося, то что им стоило смоделировать звуковые сигналы посредством всё тех же колебаний? Другое дело, что при нехватке энергии вслед за осязаемостью в жертву приносилась способность говорить.
Целый месяц пролетел как один день. Несколько раз прибор фиксировал приближение чужеродного временного слоя, оповещая об этом громким сигналом. Сэм и Филх устремляли взоры, полные надежд, к дисплею, на котором высвечивались параметры «гостя», а именно: расстояние до него, отдалённость по времени, скорость потока, угол пересечения и другие. В основном это были маленькие «петельки» величиной в месяц, год, пять лет... Но как-то раз прибор уловил сигнал от настоящего ископаемого чуда – временного зигзага длиной в пару миллионов лет.
– Хм! Знатная гостья, редкая, я бы сказал – раритетная! – прокомментировал этот случай доктор. – Будь мы на Земле, грех было бы упускать такой исключительный шанс. Но на Марсе время почти застыло, и только мы, пришельцы, ускоряем его ход.
Иногда Филх, будучи учёным, рассуждал как какой-то гуманитарий, в чём Сэм не преминул его попрекнуть.
Филх нервничал, да и Сэм переживал. Они оба беспокоились, но нужная петля никак не появлялась. И вот однажды ночью прибор времени испустил свой фирменный писк, оповещающий о возможности стыка времён. Доктор вскочил с кровати, зажёг светильник и, затаив дыхание, впился глазами в маленький дисплей. Спустя мгновение раздался его радостный возглас:
– Сэм! Скорей сюда! Кажется то, что нужно! – ознакомившись с показаниями, он присвистнул: – Повезло-то как! Прямо тютелька в тютельку. Но нельзя терять не минуты. Твой двойник покинет первый марсианский купол примерно через час.
Сэм вглядывался в цифры на экране и не мог поверить, что фортуна наконец-то повернулась к ним лицом.
Надо заметить, что их аппаратура была настроена таким образом, что объект – человек ли, голограмма, – войдя во временной туннель, на выходе оказался бы в одном из самых тёмных и безлюдных уголков первого марсианского купола. Такой трюк доктору волей-неволей пришлось провернуть, поскольку гостиничный номер находился на минусдвадцатом этаже, в отеле, которого тридцать лет тому назад не существовало вовсе.