— Лучше стало? — поинтересовался разведчик.
— Да, — зловеще ответил Макс, — а вот тебе сейчас станет хуже.
Первый удар в печень Кирсан отвел в сторону, под второй — в желудок — подставил предплечье, но в следующий миг у него из глаз посыпались искры, мир резко ушел куда-то вниз, негромко хлюпнула жижа.
— Ах ты нацистская сволочь, — процедил он, — ну ладно, сам напросился.
— Да-да, — согласился немец, — вставай, унтерменьш. Преподам тебе урок.
Он шагнул назад, давая разведчику подняться на ноги, и поднял руки в несколько непривычной боксерской стойке, выдававшей школу тридцатых годов.
Кирсан прикинул расклад. Немец чуть выше и плотнее, оно и понятно, кого попало в СС не брали. Он, Кирсан, быстрее — и куда лучше тренирован. Подготовка высококлассного разведчика не идет ни в какое сравнение с обычным армейским рукопашным боем с более чем полувековой техникой. А первый успех Макса — в неожиданности, ну и принцип третьего удара тоже никто не отменял. Давно доказано, как в армейских рукопашных школах, так и в мировых чемпионатах боев без правил, что при пассивной защите без контратаки зачастую удается блокировать только первые два удара в серии. Но теперь Кирсан не будет защищаться — он выбьет из гребаного эсэсовца все дерьмо.
Два шага навстречу, быстрый взмах ногой с дальней дистанции, мелькнувший кулак — и снова искры в глазах. Лежа в болоте, разведчик понял, что Вогель шестым чутьем предвидел удар и потому с легкостью провел контратаку. Сволочь.
Подняться, принять стойку с подсаживанием, чтобы рост немца работал против него. Взмах, защита, взмах, защита, взмах, и… В этот момент Макс достал его ударом под настолько немыслимым углом, что Кирсану захотелось сказать 'невозможно!' или еще какую-нибудь тупую киношную фразу.
Бой на смерть между двумя высококлассными специалистами боевых искусств — по-настоящему боевых, а не бокса или там самбо — длится максимум несколько секунд, и это знает любой, хоть немного смыслящий в этих самых искусствах. Однако бой между ними же, но без смертельных приемов, может длиться дольше. И тот факт, что Кирсан в бою не на смерть умудряется простоять на ногах всего ничего, недвусмысленно намекал: за плечами у Макса есть что-то посерьезнее бокса и армейской рукопашки тридцатых годов прошлого века.
В третий раз Кирсан стал действовать иначе. Противник мастерски ловит его контратакой каждый раз — отлично, у палки два конца. Пусть Макс бьет первый, а он подловит его в это момент, проведет свою контратаку… Затем разведчик в четвертый раз оказался в болоте, ошеломленный и растерянный. Гребаный эсэсовец шестым чувством угадывал не только атаки, но и предвидел, как противник будет контратаковать, за долю секунды до начала этой самой контратаки.
