Дэйв просунул голову в дверь кабинета Лиз:
— Сегодня после полудня я собираюсь встретиться с давним сотрудником Специального отдела ККО. Может быть, ему удастся пролить свет кое на что. Я покажу ему фотографии, сделанные нашей камерой.
— Где ты с ним встречаешься?
— У него дома. Приходить сюда он не захотел.
— Как его зовут?
— Джимми Фергюс. Он ушел на покой, но еще продолжает распутывать некоторые старые дела ККО. Говорят, что он — кладезь информации.
— Я с ним знакома, — сказала Лиз. — Он очень нам помог несколько лет назад, когда я занималась поисками крота. Я, пожалуй, поеду с тобой.
Джимми Фергюс жил в приятном пригородном районе северной части города.
Пока они ехали туда, Дэйв спросил:
— Как складываются твои отношения с Байндингом?
Лиз посмотрела на него. Дэйв не отрывал взгляда от дороги.
— Похоже, он думает, что я разбила служебную машину, — сказала она. — Что покрышка лопнула из-за моего неумелого вождения.
— Смешно, — сказал Дэйв.
— Ему так не кажется. Кроме того, он прочитал мне лекцию о соблюдении мер предосторожности — он страшно боится, что я оставляю машину не там, где следует.
— Ну что ж, — сказал Дэйв, — как ни противно мне говорить это, тут он отчасти прав. С виду здесь все тихо и спокойно, однако всего двадцать лет назад любой ольстерский боевик ИРА отдал бы зуб за возможность прикончить любого из нас.
Дэйв свернул на тихую, обсаженную деревьями улицу с просторно стоящими за высокими заборами домами и полным отсутствием припаркованных у бордюров машин. Пейзаж нарушал лишь фургончик прачечной.
Он похудел, но не постарел, подумала Лиз, когда Джимми Фергюс открыл дверь. То, что он все еще работает в полиции, удивляло ее. Впрочем, Джимми снова женился — в четвертый, если Лиз не ошиблась, раз — и, может быть, поэтому нуждается в постоянном жалованье.
— Лиз, — сказал, улыбаясь, Джимми и смачно чмокнул ее в щеку.
Она представила Дэйва, после чего тот тихо сидел и лишь ерзал в кресле, слушая, как Лиз и Джимми делятся воспоминаниями о прежних временах. В конце концов разговор, в котором он не принимал никакого участия, ему, похоже наскучил, и Дэйв, открыв кейс, выложил на столик фотографии.
— Мне известны трое из них, — сказал Джимми, откинувшись на спинку кресла и вглядываясь в разложенные по столику увеличенные снимки. Он неторопливо почесывал указательным пальцем покрытую оспинами щеку. Мужчиной он был крупным, пиджакам никогда не удавалось вместить его мощное тело, узел галстука обычно на дюйм сползал с шеи. Однако неряшливость Джимми была обманчивой; Лиз знала, что полицейский он превосходный, интуитивно чувствующий суть любого дела и обладающий нюхом на подлинную сущность людей.
