— Конкретно, о чем он сегодня говорил? — спросил Потемкин, поморщившись.
— Да понимаете ли, я ведь не запоминал. Я его и слушал-то вполуха. Тема его мне давно известна, а говорил он обычно о том, какая Джинна умная и красивая и как она ему в жизни помогает.
— Мне кажется, что вы говорите иронически, или это так и есть? — осведомился Потемкин.
— Да называйте вы как хотите! — Редвуд с досадой даже махнул рукой, но тут же опомнился: — Извините, сэр. У нас у всех, короче, есть свои закидоны. И когда человек садится на своего любимого конька — что с ним делать, скажите? Не станешь же прерывать — обидится. А обижать-то его не за что.
— Попробуйте вспомнить именно сегодняшний разговор все-таки.
Редвуд вздохнул глубоко. Сосредоточился.
— Говорил он, какая Джинна умная. И как она предвидела все, что произойдет…
— Точнее.
— Ну что Чашу украдут. Что Грега убьют.
— Как — предвидела?
— Вроде бы она ему заранее все это говорила.
— А вы?
— Сэр, мы с вами всю жизнь под погонами. Мало ли кто о чем болтает, тем более когда там такая любовь цветет. — Слово такая было выделено так, что невозможно не заметить.
— Вы хотите, чтобы я вас спросил, какая именно любовь имеется в виду?
— Да, сэр. Хочу. — Эрик поймал взгляд Потемкина и продолжал, глядя ему прямо в глаза: — Потому что Джинна эта — с кем она только не была…
— И с вами — тоже?
Редвуд сглотнул слюну.
— Я с ней не был, врать не стану, сэр. Считаю, это последнее дело, когда она — с товарищем моим. Но, знаете, каждый мужик точно знает внутри — готова ему женщина дать или нет. И с ней у меня по этому поводу вопросов не было…
— Еще о чем говорили?
— Когда подъехали сюда, Мартин сменил пластинку. У него была другая навязчивая идея, сэр, — о том, что тут проклятое место.
— Где, на «Изумрудных Лугах»?
— Нет, конкретно здесь, около этой церквушки. Он был прав, кстати… Здесь постоянно какие-то несуразицы случаются. И еще он сказал, что очень рад, что скоро от нас уйдет — надоело покойников будить по ночам.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Вернулись мы в конторку. — Эрик успокоился и говорил негромко и сосредоточенно. — Я занялся своими бумагами — набирается канцелярской работы, знаете, днем не успеваешь. Мартин сел к занятиям готовиться — до следующего патрульного выезда. Он должен был в час или в полвторого начать. По правилам не положено, чтобы сотрудник охраны что-то постороннее делал на дежурстве, но я на это смотрел сквозь пальцы — если территория аккуратно патрулируется несколько раз за ночь, если отчеты пишутся грамотно, если нет нареканий — черта ли придираться, сэр? Словом, у нас был такой негласный договор, и занимались мы каждый своим делом.
