А бывают люди, которые эти темные стороны своей биографии превозмогают, уходят от них, не стесняются о них говорить — и, похоже, они как раз ближе к преодолению темных сторон своей личности.
Но у сотрудников музея никаких драматических поворотов в судьбах не было. Если не считать Джинну и ее своеобразную личную жизнь… Лайон взял ее на заметку, но слишком уж демонстративно женщина эта делала все, что делала. Не похоже, чтобы за этим что-то скрывалось.
Айлин Меттль показалась Лайону достойной доверительной беседы. И они обсудили с ней всех ее сотрудников и заказчиков. В этой беседе предварительные впечатления Лайона, в общем, подтвердились.
В ходе разговора О’Рэйли вдруг вспомнил, что уже не первый день собирается о чем-то спросить, да все забывает.
— Айлин, я и мои коллеги о чем только не говорили с вами в эти дни. Но вот такой простенький вопросик: а не пропало ли в музее еще что-нибудь, кроме Чаши?
Насколько знал Лайон, никто из полицейских, из Группы или из страховой компании об этом сотрудников музея не спрашивал. В самом деле — когда крадут предмет ценой в миллионы долларов, какие еще могут быть пропажи? Но, судя по реакции Меттль, Лайон понял, что задал хороший вопрос.
Ответила на него Айлин с явной неохотой, но тут уж, как говорится, деваться было некуда. И философия отвечающего в данном случае очень понятна: когда тебя не спрашивают, а ты не отвечаешь — нет ни лжи, ни обмана. Когда задан напрямую конкретный вопрос — надо говорить, никуда не денешься. Не может же руководитель музея заявить, что не помнит о пропажах…
— Пропало золотое колье с рубинами. Итальянской работы. Восемнадцатый век. Автор неизвестен, но вещь ценная.
— Насколько ценная?
— Многие десятки тысяч. Но ведь вы, наверное, не представляете себе, и ваши коллеги тоже, что, скажем, украденную Чашу продать — совершенно невозможно. Потому что она узнаваема. Колье продать, конечно, легче, хотя тоже непросто.
О’Рэйли улыбнулся:
— Госпожа Меттль, вы ведь много лет профессионально занимаетесь искусством, верно? И вы знаете, конечно, какой странный и порой страшный народ — эти любители искусства, особенно — уникальных работ. Я, признаюсь, совершенно не думал об этой стороне дела — как реализовать Чашу. Для меня очевидно, что те, кто шел на это похищение, имели совершенно конкретный и подтвержденный заказ. А иначе никто не стал бы рисковать. С колье действительно иначе. У вас есть его фото? Описание?
— Конечно, есть все, — сказала Меттль раздраженно. — У нас же, в конце концов, музей.
