Увидевший мгновенное превращение человека в шашлык, огневик перестал клять Костика всеми нехорошими словами, какие он знал и, впечатлившись, благодарно кивнул. Костя в ответ лишь кивнул в сторону полковника. Сам он стоял чуть правее Андреича, внимательно следя за ходом сражения
- Через пару минут ударят в правый фланг
- Ээ, лысый, лысый, черт тебя возьми! Да, ты, бери своих бойцов и на правый фланг, сейчас там будет жарко. Закованный в сталь с плеч до ног, и где-то потерявший шлем, командир рыцарской полусотни, отведенной с центра на переформирование, ударил правым кулаком себя в грудь и, щедро приправляя свои команды зуботычинами погнал бойцов на место предполагаемого удара.
Полковник не переспрашивал Костика точно ли удар будет нанесен именно в том направлении, положившись в начале боя на его аналитические выкладки, Андрей Николаевич уже не тратил время на перепроверку информации. Самого полковника переполняла какая-то внутренняя сила, бившая из него ключом, он снова чувствовал себя молодым и нужным. Уверенность в правильности своих поступков будто свилась в стальной стрежень, который заставлял расправлять плечи, и, не колеблясь, принимать решения, взяв на себя ответственность за судьбы сотен людей.
Желание схватить меч, копье, автомат, гранату сменилось чувством потока, он как будто был сразу и там, и тут.
- Не взять вам Брестскую крепость на костях построенную! - по наитию прокричал полковник. Ранее отданный приказ в минуты затишья складывать покойников штабелями вокруг холма, оставляя проходы в пару метров шириной принес свои плоды. Вражеские командиры оттянули часть сил с центра и фланга и бросили их на взятие холма. Стрелы полетели чаще и каждый раз, когда по холму било какое-нибудь заклинание полковнику стреляло в зубы. Он периферией сознания чувствовал, как на грани фола отбивается оказавшийся каким-то чудом на холме огневик и как мог старался направлять невидимую часть себя на его поддержку. Андрей не мог объяснить словами, что он делал, но все его естество кричало, что это правильно и нужно. Как тогда, в девяностых, в горах, послушав свою интуицию, бросил весь свой запас патронов, по привычке заранее вставленных в рожки, своему бойцу, прикрывающему отряду, оставшись с парочкой гранат, десятью патронами в полупустом рожке и саперной лопаткой. В тот раз, полковнику хватило десяти патронов, чтоб одиночными снимать особо безбашенных боевиков, раз за разом пытающиеся выковырять засевшего на возвышении Димку. Подмога пришла, когда Димка скупо расстреливал последний магазин...
