— Смотри куда несешься, глупая Ривэрто.
Мерзки голос, исходящий от незнакомца, тут же привел меня в чувства. Немецкий акцент, преследовавший меня в кошмарах, заставил холодок пройти по коже. До начала занятий оставалась неделя, и я надеялась провести ее в покое, не сталкиваясь с теми, кого вполне можно было записать в категорию врагов. Незнакомец, следовавший за мной по пятам, оказался одним из тех, кого видеть мне хотелось меньше всего.
Гюнтер Шильдкнехт был тем редким типом парней, вызывающих во мне жуткое желание бежать как можно дальше в попытке сохранить собственную жизнь. А за годы обитания среди общества недружелюбных мортов я научилась держать страх под контролем, поэтому чувство, возникающие внутри, как только брюнет оказывался рядом, было для меня непривычным и тревожным. Спроси меня кто, что так сильно пугало меня в нем, я бы не ответила, ведь и сама толком определить не сумела за два года учебы в Академии, что такого особенного в немце. Реальным был лишь страх, стоило ему обратить свое внимание на меня. А парень, будто хищник, чувствующий добычу, видел во мне этот необъятный ужас и делал все лишь хуже нескончаемыми нападками, унижениями и издевательствами.
Я постаралась загнать страх, свернувшийся узлом в животе, обратно в ящик, который то и дело запирала на задворках души, и унять дрожь в пальцах. Гюнтер читал меня, будто раскрытую книгу, а я не могла ответить ему тем же. Взгляд в панике прыгал от одного фонаря, освещающего улицу, к другому.
— Сколько тебе повторять, что я такая же, как и ты? — голос предательски дрогнул.
Парень злобно усмехнулся, легонько отталкивая меня от себя. Не удержавшись на ногах, я сделала пару шагов назад и, споткнувшись, упала. Капюшон слетел с головы, освобождая огненные пряди, что тут же рассыпались по плечам.
— Маленькая крольчишка напугана? И правильно. Нечего бегать в тумане среди ночи. Глядишь, наткнешься еще на большого серого волка, готового полакомиться запуганным зверьком.
Сердце колотилось в груди, будто свихнувшееся. Ноги дрожали, и я силой сдерживала слезы, только бы не заплакать и не выглядеть еще более жалкой, чем уже себя показала.
Гюнтер нагнулся и заглянул мне в глаза. Я чувствовала, как легкая дымка заполняла мои мысли, и они постепенно стают вязкими и текучими, словно карамель, что липла к зубам. Разум не принадлежал мне более, и я не могла разогнать дым, поселившийся внутри.
— Тебе повезло, глупая Ривэрто. Сегодня я в хорошем настроении, и ты всего лишь подождешь, пока я уйду, а после направишься домой и ляжешь спать. И до начала занятий лучше бы тебе не попадаться мне на глаза, ведь в следующий раз я могу быть не столь великодушен.
