Дядька стал грустным:
— Может быть, ты пописать хочешь, маленькая? — как-то боязливо спросил он.
Верочка не хотела, она пописала перед выходом из дома, как велела всегда мать. Дядька все не открывал дверь.
— Я завтра приду. А то мальчишки хотят зарыть меня в яму.
Он медленно открыл дверь:
— Ты только, маленькая, дома не писай, сюда приходи. Я тебя стеречь буду… никто не увидит даже…
Верочка засмеялась и выбежала из кабинки.
Дядька смотрел на ее замелькавшую попку в желто-выцветших цветочках.
— Где же ты была, маленькая? Я же тебя ждал. И утром, и вечером до темноты, а ты все не приходила, маленькая моя… — Дядька стоял посреди кабинки, держа вздрагивающие руки у рта.
— Мы ездили на экскурсию. Там дают вино пробовать бесплатно. Вот!
Верочка почему-то застыдилась и смотрела в пол кабинки.
Уже не было в углу засохших какашек, и не торчали из песка клочья газет.
— Что же ты? Запирай же дверь! — сказала Верочка так и стоявшему с руками у рта дядьке.
— Да-да, маленькая… — Он как будто и не слышал ее.
Верочка рассказывала про экскурсию и про то, как ее отчим сделался пьяным и мать называла его хамом, потому что он щипал ее за попу и все вокруг смеялись.
— Я не писала дома. Вот! — как-то гордо сказала она дядьке.
Он снял очки и закрыл лицо руками. Верочка с силой отодрала его руки от глаз.
— Ты хороший без очков. Я пописаю здесь, ладно?
Дядька ничего не ответил. Она сидела на корточках, но не писала. Дядька тупо смотрел туда, откуда должна была побежать струйка.
— Я чего-то расхотела. — Верочка быстро надела трусики.
Дядька вскочил со скамейки, весь сгорбленный, надел очки дрожащими руками и стал трясти Верочку, приговаривая: „Как же ты расхотела? А? Как же? Проклятая девчонка! Как же ты расхотела?!"
Верочка испугалась и заорала, а все время до этого они, не сговариваясь, говорили очень тихо.
— А-а-а! Я не проклятая! Пусти! Пусти меня! Дядька как будто пришел в себя и, отперев дверь, прижался к стене. Зло прошептав: „Сам писай!", Верочка выбежала из кабинки.
Мальчишки больше не хотели закапывать ее в яму и играли в мяч. Верочка сидела на подстилке со взрослыми, играющими в карты.
— А почему вы не играете в шахматы? — Она вспомнила дядьку.
Мать ничего не ответила.
— А потому, — сказал отчим. — Мы вам дамочку, дамочку козырную… Потому что в шахматы пусть очкарики играют, а мы люди простые. Еще и тузика примите в придачу, а?..
Верочка пошла к воде. Порыла песок, найдя в нем жучка, который, пошевелив усиками, тут же и исчез. Она пошла к качелям, на которых сидела толстая девочка и никак не могла раскачаться. Верочка хотела ее подтолкнуть и взялась за цепь, но толстуха стукнула ее по руке. Тогда Верочка села на другие качели и, сильно оттолкнувшись, стала летать на зависть толстой дуре. Та вдруг разревелась и убежала. Верочка сама чуть не расплакалась — так ей стало обидно, одиноко и грустно — но тут позвала мать: „Вера! Прощайся с морем, девочка, пора собираться…"
