— Но не решающий. Вот вы, Дмитрий Иванович, упираете на «характер». Характер, говорите, это тоже — «факт», из которого можно извлечь доказательство. Вы сейчас, допустим, изучили характер Нины Барвинок. Вы установили, что характер у нее мягкий, спокойный, что она не способна на резкие, грубые и, конечно, противоправные действия. Активного сопротивления в сложных жизненных ситуациях эта женщина в силу своего характера, как вы считаете, оказать не может. На активные и даже преступные действия решится только в состоянии крайнего отчаяния. Значит, подозревать ее вроде бы нелогично… И в то же время вы себе противоречите, не оставляя все-таки мысль о возможности ее противоправных действий. На активные действия, говорите, не способна. А на пассивные? — спрошу я. Просто не снять с плиты чайник и уйти, зная, что может произойти беда, что при бурном кипении вода может залить огонь и в помещение пойдет газ.
Поставить на плиту чайник — это не преступное действие, а вот уйти, не погасив огонь, не сняв полный чайник, не предупредив об этом опьяневших людей, — это уже преступление, совершенное не действием, а бездействием, которое, с умыслом оно или без умысла, так же карается законом. Способен на такое преступное бездействие названный вами мягкий характер, а, Дмитрий Иванович?.. Молчите? Значит, дело не в характере. Разве только что Барвинок просто растяпа, но это тоже не снимает с нее вины… И вообще — изучение характеров это парафия скорее следствия, чем розыска.
— Ну, вы что-то мудрствуете, Петр Яковлевич, — обиделся Коваль. — Мне даже показалось, что хотите возвратить нас от признанной и проверенной дедукции к совсем древним, еще дошерлокхолмовским, временам — к отвергнутой индукции как метода.
— Все-таки, Дмитрий Иванович, нужно искать факты, доказательства и танцевать только от них, — убеждал Спивак. — И Шерлок Холмс тут ни при чем!
— Конечно, поищем, — согласился Коваль, — но не будем забывать о характерах, о побудительных мотивах… Думаю, что розыск с этим справится. Иначе мы ничего не найдем, не докажем.
— Так не будем пока закрывать дело? — примирительно спросил следователь, остановившись перед Ковалем.
— Подождем, — ответил полковник. — Я все-таки хочу выяснить все обстоятельства того застолья и роль каждого его участника.
— Я тоже хочу этого, — заметил Спивак.
— И вообще мне очень не нравится этот ужин, — продолжал Коваль. — Но начинать приходится издали. Виктор Кириллович, вы со мной согласны?
