Борьба за «ледяной клад» и составляет основной стержень романа, определяет сюжетное развитие. В ней участвуют, с одной стороны, подлинные хозяева жизни, энтузиасты-труженики во главе с умным и душевным руководителем и воспитателем, настойчивым и волевым, прямым и честным Николаем Цагеридзе, умеющим повести за собой рабочий коллектив, а с другой жестокая и коварная весенняя сибирская река Ингут, суровая и своенравная северная природа и бездушные люди, такие, как научный сотрудник, занятый собственной карьерой, консультант Баженов или ищущий спокойной жизни главный инженер треста. В этой борьбе, полной романтики и риска, перед молодыми рабочими открываются все возможности проявить свои лучшие задатки. И мы видим, как многие из них обретают новые качества характеров, находят свое место в жизни.
В духе сложившихся традиций советской литературы нарисованы в романе картины и сцены труда в различных его видах. Это и напряженный творческий поиск Николая Цагеридзе, упорно обдумывающего, ищущего решения проблемы «ледяного клада», и работа на строительстве жилых домов в поселке, и создание снежного вала на протоке, и наращивание льда, который должен задержать лес от выброса, и, наконец, полные драматизма финальные сцены, в которых показан бой с весенней взбунтовавшейся стихией, победа над ней и отправка первых плотов из спасенного леса.
При всей напряженности и драматизме отдельных ситуаций, в которых проявляются и негативные явления жизни, таких, как случай с замерзшей в тайге Афиной Загорецкой, незаслуженно обиженной грубым и жестким Михаилом Куренчаниным, или сцена, в которой показано, как на реке просел лед и создалась угроза всему делу спасения леса, или один из самых драматических эпизодов, где бухгалтер Василий Петрович, к которому с недоверием и даже неприязнью относился Николай Цагеридзе, рискуя собственной жизнью, взрывает опасный ледяной затор на Ингуте во время весеннего ледохода, — содержание романа в целом проникнуто светлой, оптимистической атмосферой. Все здесь согрето мечтой о замечательном человеке настоящего и будущего, определяющей главный пафос творчества Сартакова. Не потому ли в романе и в других его произведениях, как это отмечалось уже в критике, мы все время ощущаем автора не холодным наблюдателем, а человеком, страстно заинтересованным в том, о чем он пишет, по-доброму тенденциозным в духе лучших образцов литературы социалистического реализма, великолепно знающим жизнь, людей?
