— Ты уверен, что она все еще была там — все еще, а не опять?
Она лежала так, как я ее оставил. Конечно, нельзя сказать наверняка. Спящий всегда выглядит примерно одинаково. Думаю, не иначе, как я свихнул ей шею: у нее голова все время валилась набок.
— Доктор бы тебе сказал.
— Я не послал за доктором. Он всего-навсего подтвердил бы, что я убил ее.
— Ну тогда полиция… это же был нешчастный шлучай, — язык у Перси начал заплетаться.
— Я думал об этом, но что бы они стали делать? Заперли бы меня в кутузку. По судам затаскали бы. Обвинили бы в непреднамеренном убийстве, потом снова заперли бы. А у меня времени на все это нет.
— Верно, времени нет. Так что ты сделал?
— Ничего. Я подумал, ее больше нет, бедняжки, — может быть ей просто пришла пора умирать. И ничто не вернет ее назад. А я долго не протяну. Пару лет, от силы, а потом случится то, чего она всегда так боялась. Так почему ж не оставить все, как есть?
— Ты совершенно прав, и я ш тобой шоглашен. — Пары, затуманившие рассудок Перси, начинали рассеиваться. — Но законы, порядки — а у тебя труп в доме.
— Да, — ответил Дик, — и эта соседка, которая вечно лезет не в свое дело, поэтому я снес бедняжку Мэг в морозильник и спрятал за тушами, пока все не обдумаю хорошенько.
— Ну и как, обдумал?
— Нет еще. Пока все и так шло нормально. Хочешь еще выпить?
— Твое здоровье, — сказал Перси, чокаясь. — Что ты имеешь в виду пока?
— Ты считаешь, что ничего не переменилось?
— Ш чего что-то должно меняться? Только из-за того, что я увидел ногу? Какое мне дело, что у тебя там вышло ш твоей женой. Это только ваш кашается.
— Ты хочешь сказать, что не будешь звонить в полицию, как только доберешься домой? — Дик прищурился и пристально посмотрел на него.
— Не буду, если ты меня не попросишь.
— Какого дьявола я буду тебя просить им звонить?
— А зачем же ты показал мне эту распроклятую ногу?
— Да не собирался я тебе ее показывать. Понятия не имею, как так она высунулась. Я же наоборот пытался развеять твои подозрения. А раз ты чересчур любопытный, хотел, чтобы тебе было, над чем поразмыслить.
Перси обдумал эти слова, осушил свой стакан и сказал:
— Интересно…
Дик начал выходить из терпения:
— Что тебе «интересно»? — крикнул он. — Черт возьми, что же, по-твоему, я делал? На вот, еще выпей.
— Ага, — сказал Перси, — это прояшняет мои мышли. А то они… вшегда… путаютшя.
— Ну и хорошо. Давай, выкладывай свою ясную мысль.
— Моя мышль… Моя мышль такая, что это ты жвал на помощь.