Елена вздрогнула. Алек обеспокоенно повернулся к ней. У его дорогой подруги был очень и очень злой взгляд. Какой бывает у людей, потерпевших неожиданное поражение.
Он не разделял ее чувств. Маг просто представил себе серьезного маленького мальчика, живущего с таким огромным грузом на душе. Одного в совершенно чужом мире, к которому его привязал этот проклятый артефакт.
— Ему была нужна защита, — сказал он.
Архиепископ опять развернулся на сиденье всем своим грузным телом и смотрел на Алека… растроганно.
— Спасибо, — искренне поблагодарил он мага. — Да. Я тоже думаю, что это так. И он сам посвятил себя нашему Господу, хотя никогда бы не смог принадлежать ему полностью. А мы и не настаивали. Егор жил у нас, рос, потом отправился учиться. Он приезжал, и довольно часто. Что вполне понятно. И с каждым приездом все больше интересовался делами монастыря. А потом вдруг вернулся насовсем и принял постриг.
Некоторое время все четверо молчали. Павел уверенно вел машину по совершенно темной дороге, где, казалось, снесли все фонари. Архиепископ переживал произошедшее, а Елена… в какой-то миг она утратила интерес к рассказу, и теперь полностью погрузилась в себя.
— Чаша, — сказал Алек задумчиво. — Но почему о ней ничего не известно? Ведь нет никаких упоминаний в летописях, нет легенд. С учетом силы этого артефакта…
— Они, конечно, есть, — чуть насмешливо отозвался фээсбэшник. — Но не для общего пользования.
Елена усмехнулась.
— У вас или у Церкви? — переспросила она.
— У нас, — ответил Павел почти весело. — С некоторых пор. Вернее, с тех самых.
Оба мага понимающе кивнули. Во времена бурного строительства Советского Союза новые власти кинулись уничтожать храмы, рушить религию, которая составляла достойную конкуренцию новой идеологии. А в храмах были архивы… Может, серая толпа, в озверении разбиравшая по камушкам церкви и расстреливающая священников, и не могла оценить всей важности тайных архивов мест отправления религиозных обрядов. А вот бравые сотрудники НКВД, среди которых, кстати, было много хорошо образованных людей не совсем чтобы крестьянского происхождения, очень ценили новые знания, доставшиеся им от «врага».
— Чаша Волха упоминается в одной древней летописи, — рассказывал Павел, глядя только на дорогу. Он был бывалым игроком. Он прекрасно представлял, какой ценностью обладает для его спутников информация, которую он сейчас им выдает. И он не очень чтобы и спешил. В конце концов, он тоже хотел получить небольшое удовольствие от этой поездки и реванш перед странной женщиной, сидящей сейчас на заднем сиденье его машины, да и перед ее другом, хотя парень его не так сильно смущал. — Историческая ценность этого списка не велика. Да и сведения в нем отрывочны.
