— Спасибо, Танечка.
Она улыбнулась, показав бледные десны.
— Чем ты там зарабатывал?
— О, чем угодно, карикатуры, мультики, был даже пляжным художником с лицензией от мэра, которого прямо на пляже и нарисовал.
— А как у вас с культурой? Ты же был театралом.
— Культур-мультур? У нас очень массовая культура. Съезжаются гаснущие звезды… Стрейзанд, Пол Анка, Мадонна, старик Том Джонс, несть числа. Ну и, конечно, чёс из России: миляга Галкин, советский Кобзон, разнузданная Лолита, патриоты «Любэ» и Газманов. Многие зачем-то хвастают, что они немножечко евреи. Очень хороши были Костя Райкин, хор Турецкого, «Би-два» и т. д. Да у нас и своих звезд полно: Баренбойм, Фишер, Гаон. В том числе русскоязычный Губерман со стишками. Бабули, когда он матерится, очень довольны. Рубина рубит байки пионерским голосом. Юлик Ким не утратил. Иртеньев поливает обе Родины, Моня Твиттер виртуозничает на скрипочке, забредают Войнович, потертый Сева Новгородцев (город Лондон, Би-би-си). А театры… положа руку на печень, редко хожу. Насмотрелся.
Израиль пресыщенный.
Справа ругаются сорокинцы с пелевинцами:
— Молчи, калоед!
— Наркоман писучий!
У барной стойки блаженствует еще один диафильмовец. Приветливо махнул рукой. Изя, с бутылкой в руке, приблизился. Леонид Иванович Хмыз. Из тех, кто жил в Доме на набережной. Сын академика. Кличка Золотая Молодежь, скорее, из-за золотых зубов. Свои зубы он потерял в тюрьме, выбили. Сидел за изнасилование. Групповуха. Герой фельетона «Плесень» в «Правде». После отсидки одним из первых купил «жигули» — «копейку», стал автокентавром и даже мусор ездил выбрасывать на машине. Возил Изю и еще двух гурманов обедать в ресторан «Будапешт». Был замдиректора «Диафильма». Довольно покоцанный временем.
— Как вы после «Диафильма», Леонид Иванович?
— Я работаю в «Коопиздате».
— Звучит стрёмно.
— Да, но пока приносит доход. Вот, хотим Пелевина переманить из его «Эксмо». Мы покажем кто старпер, а кто — стартапер.
С кем-то не доругался.
— Как вам при капитализме?
— Я — совок. Всем худшим во мне я обязан СССР. Но «империю зла» вспоминаю с нежностью. И надеюсь на реванш.
Скверная у него манера — разговаривая, смотреть куда угодно, только не на собеседника. Хочется крикнуть: «Смотреть в глаза!»
Мимо просеменила публичная Ксения Собчак. Образованная львица. Хмыз отвернулся:
— Не выношу Ксении.
— Возможно, это у вас ксенофобия.
Хмыз в очередной раз сменил очки и внимательно осмотрел Изю:
