«Москва! Как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нем отозвалось…»
Зададимся простым вопросом: Является ли современная Москва русским центром? Довольно с нас исторических изысков, поговорим о современном, животрепещущем, болезненном и крамольном. Если при Пушкине Москва в пику Петербургу еще сохраняла статус русского консервативного центра, то в СССР этот ее статус инерционен и сомнителен. В РФ с ее многонациональностью как главным политическим принципом Москва растратила остатки русского содержания в считанные годы, попытавшись возместить эти потери казенным православием и спекуляциями на былом. Насколько русское то, что сейчас Москва содержит и вынашивает в себе, а затем транслирует в Россию, внутрь? Наружу Москва выдает картинку защитницы и поборницы интересов русских, сплотившихся вокруг нее. Часть этой картинки россияне видят на ТВ-экране. А что же идет для внутреннего употребления?
Культура и политика, исходящая из Москвы, образ жизни, дискурсы – насколько они русские? Какие вообще русские смыслы хранит и генерирует Москва? Русский мир с вереницей гробов? Третий Рим, обернувшийся Новым Вавилоном? Интересно, что инволюция Москвы как русского центра сопровождалась ростом ненависти к ней в провинции. Многие ездили в столицу в начале 1990-х за мясопродуктами и ширпотребом, пытаясь обойти «карточку москвича». Колбасные поезда из голодных депрессивных городов любви Москве не прибавили. Последняя экономическая экспансия Москвы в Россию (2005—2015), сверхконцентрация ресурсов, власти и средств, показное сверхпотребление и феодальная региональная политика привели к тому, что даже в позднем СССР не так ненавидели Москву, как сейчас ее ненавидит Россия от Махачкалы до Владивостока.
Кризис державности РФ связан с кризисом Москвы как столицы и ее несостоятельностью как русского центра притяжения и ретрансляции. Подспудные центробежные тенденции в РФ сейчас сильнее, чем центростремительные. В этой связи москвацентричные рассуждения о консервативной эволюции, особом пути, культурных императивах, финансовых центрах и прорывных технопроектах, построенные на логике Калиты, видятся анахронизмом. Все эти изменения господа с бородами мыслят происходящими из метрополии – из Москвы. И рамки государства и судьбы русских тоже должны решаться в Москве: что-то отрезать, что-то пришить и т.д., все видится взором московита, кичащегося ханской пайцзой. Даже приближающуюся катастройку наиболее чуткие из них мнят очередным распадом империи и возвращением к началу цикла, к Московии времен Грозного, в худшем случае – того же Калиты. Суть останется прежней, и они начнут снова. Но нужно ли это другим?
