. Хочу обратить ваше внимание на то, что я, даже будучи президентом, ни разу не встречался с руководителями непризнанных тогда республик — ни Южной Осетии, ни Абхазии, поскольку всегда надеялся на то, что этот длящийся уже не одно десятилетие внутренний конфликт удастся все-таки урегулировать мирным путем. Сейчас я не говорю, на что можно было бы выйти — на восстановление территориальной целостности либо на какую-то другую форму взаимодействия, но только мирным путем. Вместо этого господин Саакашвили пошел на провокацию. Я тогда разговаривал с некоторыми коллегами, и они мне говорили: «А что вы хотите, он же сумасшедший»
[152]. С коллегами — имеется в виду с руководителями западных стран.
О. С.: Так вы говорили с коллегами на Западе и они винили за случившееся Саакашвили?
В. П.: Да. Прямо в первые дни конфликта. На что я им отвечал: «Может быть, он и сумасшедший, но он убивает наших людей. Или вы его остановите, или мы вынуждены будем что-то предпринимать». Но его никто не собирался останавливать. Или не мог, я уж и не знаю. Поэтому мы просто вынуждены были предпринять ответные действия. Обращаю ваше внимание, мы отреагировали не сразу, а через несколько дней после начала агрессии. Мы ждали, что кто-то вмешается, одернет его, поставит на место, заставит вывести войска из Южной Осетии. Нет, ничего подобного. Так что мы ничего в своей позиции не изменили, просто нас подвели к такой черте, за которую мы не могли позволить никому переступить. Нас просто спровоцировали на эти действия.
О. С.: Вы считаете, что США или НАТО поддерживали Саакашвили в его действиях или говорили: «Давай, попробуй»?
В. П.: У меня нет 100 %-ной уверенности, что его кто-то спровоцировал, кто-то стоял за спиной, подталкивал. Я этого не знаю. Но мне кажется, что он никогда бы не решился самостоятельно на эту провокацию. Во всяком случае его точно никто не останавливал.
О. С.: Проблема была в том, что президент Медведев оттягивал вмешательство, а вы настаивали на ответных действиях в соответствии с соглашением.
В. П.: Да, это правда. Тем не менее, как бы ни складывался процесс принятия решения, Россия проявила терпение даже в условиях вооруженного нападения на наших миротворцев, убийства наших людей. Потом стало ясно, еще раз хочу это повторить, что провокатора никто не останавливал, и в конечном итоге президент Медведев принял правильное решение.
О. С.: Я слышал, что российское правительство увидело необходимость модернизации вооруженных сил после этой короткой войны — будем называть это войной. Эффективность военных была не слишком высокой.
