— Мой семейный девиз. Elige magistrum.
Морин посмотрела на Питера в ожидании пояснений. Что-то происходило между этими двумя мужчинами, что-то, заставляющее ее нервничать.
— Что это означает?
— Выбери господина, — перевел Питер.
Синклер уточнил:
— Король Дагоберт был убит по приказу из Рима, поскольку папе не нравилась его версия христианства. Крестнику Дагоберта пришлось выбирать господина, и он предпочел Рим, таким образом став убийцей во имя Церкви.
— А почему версия христианства Дагоберта так беспокоила папу? — задала вопрос Морин.
— Король верил, что Мария Магдалина была царицей и законной женой Иисуса Христа и он является потомком их обоих, а это, следовательно, давало ему божественное право помазанника Божьего, которое превосходит любую другую земную власть. В то время папа посчитал, что это грозит ужасной опасностью.
Морин передернулась и попыталась перевести дискуссию в более веселое русло. Она слегка подтолкнула Питера локтем:
— Обещаешь, что не воткнешь копье мне в глаз, пока я буду спать?
Питер искоса взглянул на нее:
— Боюсь, не могу дать никаких обещаний. Elige magistrum и все такое.
Морин посмотрела на него с притворным ужасом и вернулась к изучению тяжелого серебряного ковчега, украшенного сложным узором из лилий.
— Для того, кто не является французом, вы очень неравнодушны к этому символу.
— Fleur-de-lis? Конечно. Не забывайте, что шотландцы и французы были союзниками на протяжении сотен лет. Но я использую ее по другой причине. Это символ…
Питер закончил его предложение:
— Троицы.
Синклер улыбнулся им.
— Да, да. Но я не знаю, отец Хили, это символ вашей троицы… или моей?
Прежде чем Морин или Питер смогли попросить объяснений, в комнату вошел Ролан и обратился к Синклеру, быстро затараторив на языке, который напоминал французский в сочетании с другими средиземноморскими диалектами. Синклер повернулся к своим гостям:
— Ролан покажет вам ваши комнаты, так что вы сможете отдохнуть и освежиться перед обедом.
Он изящно поклонился, подмигнул Морин и вышел из комнаты.
Морин вошла в спальню и раскрыла рот от восхищения. Апартаменты были великолепны. Главное место занимала огромная кровать под балдахином на четырех столбиках, с красными бархатными драпировками, расшитыми вездесущими золотыми лилиями. Остальная мебель была явно старинная, вся покрытая позолотой.
Одну из стен комнаты занимал портрет под названием «Мария Магдалина в пустыне» испанского художника Риберы. Мария Магдалина возвела очи к небесам. Тяжелые вазы из хрусталя «баккара», наполненные красными розами и белыми лилиями, были расставлены по всей комнате, напоминая цветочные композиции, которые Синклер прислал Морин домой в Лос-Анджелесе.
