Американец, теперь уже один, шел вниз по улице Риволи и кричал в свой мобильный телефон сквозь шум парижской улицы:
— Мы не можем больше ждать. Он — законченный преступник, полностью вышел из-под контроля.
Голос на другом конце телефона звучал, как эхо, с таким же американским акцентом — безупречным акцентом северо-восточных штатов — и с такой же злостью:
— Не отступай от плана. Он досконально и точно соответствует нашей цели. Его разработали те, кто гораздо умнее тебя, — отрезал голос старшего, находившегося за мили отсюда.
— Тех, кто умнее меня, здесь нет, — фыркнул в трубку молодой. — Они не видят то, что вижу я. Черт возьми, папа, когда ты будешь больше доверять мне?
— Когда ты будешь этого заслуживать. А пока я запрещаю тебе вести себя по-идиотски.
Молодой человек резко отключил свой телефон, выругавшись при этом. Он повернул за угол перед отелем «Регина», пересек площадь Пирамид. Зазевавшись, он едва не налетел на знаменитую позолоченную статую Жанны д’Арк, изваянную великим Фремье.
— Сука, — проворчал американец в адрес спасительницы Франции и, задержавшись, плюнул на нее, совершенно не беспокоясь, что его увидят за этим занятием.
Париж
20 июня 2005 года
Стеклянная пирамида И. М. Пея сверкала в утренних лучах летнего солнца. Морин и Питер, оба посвежевшие после полноценного ночного сна, вместе с другими туристами ждали очереди, чтобы войти в Лувр.
Питер оглядел посетителей, стоявших в длинной очереди, сжимая свои путеводители.
— Вся эта шумиха вокруг «Моны Лизы». Никогда этого не пойму. Самая перехваленная картина на планете.
— Согласна. Но пока они расталкивают друг друга, чтобы увидеть ее, в нашем распоряжении все крыло Ришелье.
Морин и Питер купили билеты и двухсторонний поэтажный план Лувра.
— Куда мы пойдем сначала?
Морин ответила:
— К Никола Пуссену. Я хочу сначала увидеть «Аркадских пастухов».
Они двинулись через крыло, где хранятся работы французских мастеров, разглядывая стены в поисках загадочного творения Пуссена.
Морин объясняла:
— Тамми рассказала мне, что эта картина является предметом споров на протяжении нескольких веков. Людовик XIV двадцать лет боролся за право обладать ею. Когда он наконец заполучил ее, то запер в подвале Версаля, где никто больше не мог ее увидеть. Странно, не правда ли? Почему, как ты думаешь, французский король так яростно сражался, чтобы получить это замечательное произведение искусства, а потом спрятал его от всего мира?
— Еще одна из многих загадок, — Питер сверял номера с путеводителем, который он держал в руке. — Как здесь сказано, картина должна быть прямо…
