— Ты знаешь семью моего отца. Они родом из глухих лесов и болот Луизианы. В них нет ничего замечательного, если только не приравнять безумие к величию.
Питер ничего не сказал и подождал, не последует ли продолжение. Морин редко говорила о своем отце. Он был слегка разочарован, когда она не стала развивать эту тему.
Морин взяла у Питера письмо и перечитала его заново.
— Странно. О каких ответах он говорит, как ты думаешь? Он же не может знать о моих снах. Никто не знает, только мы с тобой. — Она задумчиво провела пальцем по письму.
Питер окинул взглядом комнату со всей ее роскошной выставкой цветов и великолепным произведением искусства.
— Кто бы он ни был, весь сценарий поведения свидетельствует о двух вещах — фанатизме и больших деньгах. По моему опыту, это плохое сочетание.
Морин слушала вполуха.
— Обрати внимание на качество бумаги, она великолепна. Очень по-французски. И узор, вытисненный по краям… Что это? Виноград? — Что-то, связанное с рисунком на бумаге, колокольчиками прозвенело в ее мозгу. — Синие яблоки?
Поправив очки на носу, Питер вгляделся в нижнюю часть письма.
— Синие яблоки? Хм, думаю, может быть ты и права. Посмотри сюда; здесь, по-видимому, адрес. Le Chateau des Pommes Bleues.
— Мой французский далек от идеала, но разве это не что-то по поводу синих яблок?
Питер кивнул.
— Замок — или дом — Синих Яблок. Это что-то значит для тебя?
Морин медленно покачала головой, раздумывая.
— Проклятье. Никак не могу нащупать. Знаю, что в моем исследовании мне встречались упоминания о синих яблоках. Это своего рода шифр. Что-то связанное с религиозными группами во Франции, которые поклонялись Марии Магдалине.
— Те, кто верил, что после распятия она жила на территории современной Франции?
Морин кивнула.
— Церковь преследовала их как еретиков. Они провозглашали, что их учение исходит прямо от Христа. Они были вынуждены уйти в подполье и создали тайные общества, символом одного из которых были синие яблоки.
— Хорошо, но что именно означают синие яблоки?
— Я не знаю, — Морин напряженно размышляла, но ничего не могла вспомнить. — Но я знаю кое-кого, кто сможет ответить.
Марина-дель-Рей, Калифорния
Апрель 2005 года
Морин прогуливалась вдоль гавани в Марина-дель-Рей. Шикарные парусники, привилегия голливудской элиты, сверкали под солнцем южной Калифорнии. Серфингист, одетый в рваную футболку с надписью «Еще один дерьмовый день в раю», помахал ей с палубы маленькой яхты. Его кожа почернела, а волосы выгорели добела под безжалостными лучами солнца. Морин его не знала, но блаженная улыбка в сочетании с бутылкой пива в руке указывали, что он настроен дружелюбно.
