Ее лицо несло в себе сверхъестественное сходство с лицом Морин.
— «Les Bergers d’Arcadie». — Питер прочитал надпись на латунной табличке в нижней части рамы, находясь под впечатлением от великолепной копии, которая стояла в гостиной Морин. — Работа Никола Пуссена, французского художника эпохи барокко. Я видел оригинал этой картины. Он находится в Лувре.
Морин слушала, как Питер говорил, чувствуя облегчение оттого, что он приехал так быстро.
— Английский перевод названия — «Аркадские пастухи».
— Не уверена, что заслуживаю такой грубой лести. Надеюсь, в оригинале пастушка не выглядит так, будто я позировала для нее.
Питер посмеялся.
— Нет, нет. По-видимому, это дополнение внес художник, рисовавший копию, или отправитель. Кто он?
Морин покачала головой и протянула Питеру большой конверт.
— Его прислал кто-то по имени… Синклер, кажется. Не представляю, кто это.
— Поклонник? Фанатик? Неизвестно откуда появившийся псих, который прочитал твою книгу?
Морин немного нервно рассмеялась.
— Может быть. За последние несколько месяцев издатель переслал мне несколько совершенно безумных писем.
— От поклонников или от противников?
— И от тех, и от других.
Питер вытащил из конверта письмо. Оно было написано аккуратным почерком на элегантной веленевой бумаге. Пергамент украшало тисненое изображение геральдической лилии, веками служившей символом европейского королевского дома. Позолоченные буквы внизу страницы объявляли, что автора зовут Беранже Синклер. Питер надел свои очки для чтения и прочел вслух:
«Моя дорогая мисс Паскаль!
Пожалуйста, простите за навязчивость.
Но я верю, что у меня есть ответы на Ваши вопросы — а у Вас есть нечто, что ищу я. Если у Вас найдется мужество отстоять свои убеждения и принять участие в захватывающей экспедиции, чтобы раскрыть правду, то я надеюсь, что Вы присоединитесь ко мне в Париже во время летнего солнцестояния. Сама Магдалина требует Вашего присутствия. Не разочаруйте ее. Возможно, эта картина послужит стимулом для Вашего подсознания. Воспринимайте ее как своего рода карту — карту Вашего будущего и, возможно, Вашего прошлого. Я уверен, что вы окажете честь великому имени Паскаль, как стремился это сделать Ваш отец.
Искренне Ваш
Беранже Синклер».
— Великое имя Паскаль? Твой отец? — с сомнением спросил Питер. — О чем это, как ты думаешь?
— Понятия не имею. — Морин пыталась осмыслить случившееся. Упоминание об отце расстроило ее, но она не хотела, чтобы Питер узнал об этом. Она отделалась легкомысленной фразой:
