Она с удовлетворением видела, что сегодня в толпе довольно много мужчин. Предмет ее книги предполагал преимущественно женскую аудиторию, но она надеялась, что удастся привлечь каждого, кто наделен открытым разумом и толикой здравого смысла. Хотя ее первоочередной целью являлось восстановление справедливости в отношении знаменитых женщин, ставших жертвами историков-мужчин, ее исследование показало, что мотивы, лежащие в глубине такого избирательного подхода к истории, были, по большей части, политическим и религиозными. Пол играл здесь второстепенную роль.
Она уже объясняла это в недавнем телевизионном выступлении, ссылаясь на Марию-Антуанетту, как, возможно, наиболее яркий пример подобной социально-политической теории, потому что преобладающее число рассказов о Французской революции написали революционеры. Хотя находившуюся в заключении королеву обвиняли во всех преступлениях французской монархии, на самом деле, она не совершила ничего, чтобы способствовать возникновению подобных легенд. В действительности Мария-Антуанетта всего лишь переняла обычаи французской аристократии, когда приехала из Австрии в качестве невесты будущего Людовика XVI. Хотя она была дочерью великой Марии-Терезии, эта австрийская императрица не принадлежала к тем, кто верит в королевскую исключительность и потворствует своим прихотям. Напротив, она была очень скромна и бережлива для женщины в ее положении, воспитывая своих многочисленных дочерей, включая маленькую Антуанетту, в большой строгости. Юной принцессе пришлось пересилить себя, чтобы как можно быстрее приспособиться к французским традициям.
Версальский дворец, великий памятник французской расточительности, был построен за десятки лет до рождения Марии-Антуанетты, и все же стал основным памятником ее легендарной алчности. Знаменитый ответ на фразу «Крестьяне голодают — у них нет хлеба», на самом деле, принадлежал королевской фаворитке, женщине, умершей задолго до приезда юной австриячки во Францию. И все же до сих пор «Пусть едят пирожные» цитируется как толчок к революции. При помощи этой цитаты находится оправдание для террора и всей той резни и насилия, которые последовали за взятием Бастилии.
А обреченная на трагическую смерть Мария-Антуанетта никогда не произносила эту проклятую фразу.
Морин чувствовала особую симпатию к злополучной королеве Франции. Ненавидимая как иностранка с первого дня своего прибытия во Францию, Мария-Антуанетта стала жертвой злобной и сознательно направленной ксенофобии. Националистическое французское дворянство восемнадцатого века приписывало любые негативные политические и общественные обстоятельства влиянию королевы — уроженки Австрии. Морин была потрясена этим распространенным отношением во время своего первого визита во Францию; в Версале экскурсоводы все еще рассказывали об обезглавленной королеве с немалой долей яда, игнорируя исторические свидетельства, снимающие с Марии-Антуанетты бремя вины за многие отвратительные поступки, приписываемые ей. И все это — несмотря на тот факт, что бедную женщину зверски убили двести лет назад.
