Джардир ожидал, что воины набросятся на залежи оружия, но они мялись, как хаффиты, попавшие в сокровищницу дамаджи и получившие право взять что угодно. Как выбирать из такого богатства? И оба зыркнули на Пар’чина: чего это будет стоить?
– Ступайте, – пригласил их Джардир. – Разбирайтесь. Найдите оружие по себе. Мы не уйдем до захода солнца. У вас есть несколько часов. Проведите их с толком. От вашего выбора может зависеть судьба человечества.
Воины кивнули и благоговейно шагнули в помещение. Сперва нерешительно, затем увереннее они принялись взвешивать оружие в руках и проверять балансировку. Шанджат раскрутил копье в замысловатом приеме шарукина, а Шанвах проделывала то же со всеми щитами, пока не нашла подходящий.
– А где другие комнаты? – спросил Джардир. – Я хочу отдохнуть и подкрепиться.
– Я обзавелся только одной, – пожал плечами Пар’чин. – Наведывался часто, спал мало. Боюсь, перин для вашей милости не найдется.
Он указал на верстак, возле которого лежали в скатке коврики. Джардир мгновенно узнал сверток, хотя со времен шараджа прошло много лет.
Вспыхнуло воспоминание: они с Аббаном свернулись калачиком на жестком грязном полу под тощим одеялом, которого даже не хватало на двоих. Джардир вспомнил о скорбном выборе между озябшими плечами и холодными ногами. Ему повезло, что рядом был Аббан и они могли удерживать тепло. Других мальчиков заставляли спать в одиночестве или соглашаться на цену, которую старшие запрашивали в обмен на партнерство. Джардир засыпал, дрожа и прислушиваясь к их сдавленным стонам.
Сколько лет он не спал среди такого убожества? Пар’чин же – годами, живя анахоретом и занимаясь только своим святым делом: изготовляя оружие днем и истребляя алагай в ночи.
«Не все землепашцы слабаки», – напомнил он себе.
– Могу попробовать изловить гуся, если тебе нужна пуховая подушка, – предложила Ренна в ответ на молчание, в котором он взирал на скатку. Пар’чин рассмеялся.
Наглецы.
Джардир принял оскорбление, проглотив желание дать отпор. Оставив слова женщины без внимания, он повернулся к Пар’чину:
– Я живу во дворцах, потому что мне так подобает, Пар’чин, но, как учит нас в Эведжахе Каджи, настоящему воину…
– …нужны только хлеб, вода и копье, – закончил Пар’чин и пожал плечами. – Значит, я воин не настоящий. Всегда любил укрыться одеялом.
Джардир ответил смехом, значительно разрядив обстановку. Остальные также заметно расслабились.
– Я тоже, Пар’чин. Если доживу до написания Ахманджаха, добавлю в поговорку одеяло.
