Арвин ухмыляется, как будто услышал самую большую глупость на свете.
— Надо решать, что делать с преследователями, — продолжает Брас.
— Организовать засаду и уничтожить, — рявкает капрал. — Не вести же их к Дереву!
Пихра на глазах подтягивается, словно очутился на параде отборных войск. Дичь почуял, старый пес.
Стрелять я тоже люблю. Стрелять весело! Правда, в людей никогда не приходилось…
— Ну что ж. Разумно, — соглашается Брас. — Берите Вако, Пихра, и приступайте к делу.
«Берите Вако!» Будто я вещь. Полкило сыра на прилавке в трактире! Обидно, клянусь летучей пиявкой.
Капрал берется за дело. На меня сыплются приказы и подзатыльники. Рублю деревья, натягиваю какие-то веревки, рою ямы, развешиваю сети.
Брас сидит на мешке, уставившись в тетрадку и шевеля губами. Арвин перенес вещи в кусты и теперь несет караул. Раза два он палит в болото, отгоняя чудовищ, похожих на обожравшихся крыс.
Глаза Пихры горят и того и гляди выскочат из орбит. Все эти вояки — с приветом. Дай только покомандовать, горло подрать. Охрана экспедиции как-никак! Любому поиску, уходящему в сельву, придается солдат с огнеметом. Жалованье, конечно, за счет организаторов экспедиции. Неплохое жалованье, между прочим…
Но все это пустяки по сравнению с моим золотом. Триста монет! Да на эти деньги можно весь кабак Тонца купить! Десять музыкальных автоматов расколошматить!
Только бы Брас не передумал из-за того, что я проворонил Келин и Илма…
Наконец все готово.
Рубаха у меня совсем мокрая. Тело искусано, расцарапано.
Засада вышла какой-то странной: поляна обтянута маскировочной сеткой, деревья вдоль единственной тропинки подрублены так, что держатся на честном слове. В ямах размещаемся мы с Арвином. Пихра и ботаник скрываются в ветвях деревьев.
Текут часы ожидания.
Солнце пошло на закат.
Келин Квинн
Солнце пошло на закат.
Целый день мы пробираемся через бесконечные болота, густые сырые джунгли.
Ни я, ни Буфи не представляем, в какой стороне находится поселок. Никому не приходило в голову замечать направление движения, и теперь даже солнце не может служить ориентиром.
Джунгли редеют, и перед нами открывается широкая величественная река. Мутные воды текут лениво и задумчиво, лишь иногда сплетаясь в водовороты, из которых торчат черные ветви затянутых деревьев.
— Буфи, — говорю я, стараясь не показать своего отчаяния. — Такой большой реки на нашем пути не было. Похоже, мы идем не в сторону поселка…
Илм устало опускается на ствол поваленного дерева.
