Келин поднимает голову и непонимающе смотрит на происходящее. Зажимаю ей рот рукой и шепчу на ухо:
— Спокойно, Келин. Сейчас мы уходим. Шансов выбраться у нас невероятно мало, но если мы останемся здесь, их не будет вообще.
Из глаз Келин уходит пустота. В них просыпается чувство. Какое? Я еще не могу понять. Но уже хорошо, что оно появилось.
Стараясь не шуметь, собираю вещмешок, кидаю в него несколько банок консервов, флягу с водой. Что еще?.. Оружие? Нет, никчемный груз. Я не Арвин, и если сельва возьмется за нас всерьез, то автомат не поможет.
Келин стоит на опушке и ждет меня.
Най держит Вако и с грустью говорит:
— Знаете, Буфи, я хотел бы быть таким, как вы.
Я понимаю, что он хочет сказать что-то очень для него важное, но смысл слов ускользает от меня. Надо сказать ему напоследок…
— Арвин. Тогда ты сказал, что сельва — гигантская мясорубка судеб. Нет, Сельва — это свалка. А мясорубка — на Эсте.
Входим в джунгли.
Солнце встает над верхушками деревьев.
Вако
Солнце встает над верхушками деревьев.
Арвин сдергивает шнурок и отпускает мои руки. На коже теперь наверняка останется красная полоса.
— Тихо, — говорит Най и протягивает мне сигарету.
Закуриваю и согласно киваю.
Вскоре просыпаются Брас и Пихра. Капрал разглаживает свой потрепанный комбинезон и, не умываясь, приступает к завтраку. Брас массирует грудь и с задумчивым выражением лица бредет ко мне.
Сейчас начнется!..
Брас подходит, зевает и непонимающе смотрит на место, где недавно лежала Келин. Затем он обводит взглядом поляну и мгновенно замечает отсутствие Илма.
— Где они? — шипит он, хватая меня за отворот куртки.
Я указываю на джунгли.
— Мерзавец, — рычит Брас. Чувствуется, что ему хочется меня ударить, но он не решается. Ситуация вышла из-под его контроля. Он просто не знает, кому теперь можно доверять.
Не спеша подходит Най.
— Оставь его, — говорит он. — Вако здесь не виноват.
— Это ты их отпустил? — спрашивает Брас.
Арвин молчит и отворачивается. Пихра отрывается от консервированного мяса и, узнав в чем дело, кричит:
— Ну и черт с ними. Все равно им конец.
Капрал прав. Куда можно уйти в сельве, да еще без оружия?
Хотя Илм мне нравился. Он напоминал мне одного сумасшедшего торговца жареными каштанами. Я был тогда мальчишкой. Подойдешь к решетке и смотришь голодными глазами, а торговец улыбнется и отвалит тебе горсть горячих каштанов. Без денег! Грузовик его потом сбил…
— Ладно, — говорит Брас с облегчением. Наверное, ему и самому не улыбалось пачкать руки в крови. — Остались настоящие мужчины! Деловые люди.
