Свадьба в нашем лазарете была очень мило отпразднована, красивая пара, я была «посаженной матерью», а Боткин «посаженным отцом» жениха. Затем я с 4 девочками (?) часа каталась в автомобиле, чтоб несколько освежиться, так как мне сейчас предстоит принять Изу, Кусова (командира Пск. полка), Хагандокова, Брон-Бруевича, Васильева (полиция) и 3 офицеров. Вечер уютно проведу в лазарете, пока А. в городе; она завтракала у нас. Пасмурная погода, озаренная лишь воспоминаниями о твоем дорогом пребывании.
Поцелуй всех в Киеве. Да благословит тебя Господь в пути! Бесчисленные нежнейшие поцелуи. Безгранично любящая тебя
твоя старая
Солнышко.
Николай II – Александре Федоровне
Могилев. 26 октября 1916 года.
Моя бесценная, любимая душка!
От всего моего старого любящего сердца благодарю тебя за твое дорогое письмо, которое ты, прощаясь, оставила у меня на столе. Нам обоим так взгрустнулось, когда поезд тронулся и ты стояла в дверях. И тотчас же мы увидели, как промелькнул твой автомобиль, уносивший вас всех домой. Тогда Бэби пошел в свое купе играть, а я принял старика Трепова, который пробыл у меня до остановки в Тосно!
Помолившись с Алексеем, я немного поиграл в домино с Дмитрием, Граббе и Н. П. Мы все легли рано и спали крепким сном.
Встали мы поздно – Бэби даже после 10 час., в Смоленске мы останавливались, погуляли, и я принял Рауша. Весь день читал очень интересную, только что вышедшую английскую книгу «Человек, который обедал с кайзером». Когда окончу, пришлю ее тебе.
Ал. играл в свой любимый «Nain jaune». Перед прибытием сюда у него из носа пошла кровь, так что мы послали за Исаньянцем, который сделал ему прижигание, теперь все хорошо.
Нас встретили те же люди, что и всегда, и я после нескольких приветственных слов отпустил их. Я погулял на платформе и много думал о тебе и девочках. Меня поразила царившая кругом тишина – все ожидал, что услышу дикие крики Анаст. или Марии, мучающей Мордвинова. Вместо этого убежала кошка Ал. и спряталась под большой кучей досок. Мы надели пальто и пошли искать ее. Нагорный сразу нашел ее при помощи электрического фонаря, но много времени отняло заставить эту дрянь выйти – она не слушалась Ал. Наконец, он схватил ее за задние лапы и вытащил через узкую щель.
Сейчас так тихо в поезде – Алексей ушел спать, а из свиты многие, конечно, отправились в кинематограф! Я чувствую себя очень одиноким, но рад, что могу писать тебе; я воображаю, что тихо разговариваю с тобою.
