- А твои предки вместо того, чтобы бегать по горам в поисках божественного откровения сидели в лесах и копались в отбросах, - говорил мне Химон, - и теперь из-за своей лени они обречены вечно ковыряться в грязи. Поэтому учись раз у тебя появилась такая возможность, тянись к знаниям, пока тебя не изгнали из монастыря за обжорство и нерадивость.
Мой бывший наставник был совершенно прав, но не смотря на все старания монахов, я оставался беспокойным и бестолковым послушником, ленивым и безответственным. В вопросах моего воспитания учителям не помогли ни розги, ни наказание голодом.
Химона я нашел возле маленькой хижины. Он варил похлебку из моркови и брюквы.
- Здравствуй, брат, - сказал я, подходя к нему.
Монах-земледелец был все еще крепок. Он давно потерял все зубы, поэтому выглядел старше своих лет.
- Садись, шалопай, - сказал он и похлопал по маленькой деревянной скамейке.
Когда книжники поняли, что я не гожусь для того, чтобы переписывать священные тексты меня отправили помогать Химону. Работа на огороде считалась тяжелой и грязной, поэтому послушники воспринимали ее, как каторгу. Мне было не привыкать возиться в земле и, хотя здесь я тоже не прижился, но сохранил с монахом дружеские отношения. Несмотря на то, что Химон обломал о мою спину не одну хворостину я был по-своему к нему привязан.
- Это тебе, - я сел и протянул ему лепешку.
- Вот спасибо, - обрадовался монах, - похлебку будешь?
- Буду.
Он знал, что я всегда хочу есть. Кормили в монастыре плохо. Послушник должен в первую очередь заботиться о душе, а не о собственном брюхе, но моему телу было мало одних молитв и миски жидкого супа. Если бы я не принес с собой лепешку Химон не пригласил бы меня за стол. Старик не отличался гостеприимством, но понимал, что, если сейчас не угостит меня, в следующий раз я приду с пустыми руками. Наливая похлебку в деревянную миску, он зорко следил за тем, чтобы мне досталась одна вода без гущи.
- По делу пришел или как? - спросил он не раньше, чем выхлебал половину своей миски.
- Ты много знаешь о кочевниках. Скажи они могут напасть на монастырь?
Химон утвердительно кивнул головой.
- Могут. Всегда могли.
- Но ведь у нас с ними мир.
Монах долил себе похлебки и зачавкал разваренной брюквой.
Я терпеливо ждал.
- Для них мира нет. Степь любит войну. Она ей живет.
- А они смогут захватить монастырь? - спросил я.
- Конечно.
- Но ведь владыка нанял стражников.
- Мусор, - проворчал монах, доел остатки супа и облизал ложку, - не солдаты, а ботва. Хотя от ботвы тоже может быть толк, - Химон шмыгнул носом и с тоской посмотрел на пустой котелок, - но от этих вояк толка не будет.
