…Зная, что непременно будет изменять, ибо рождeн для беспрестанных романтических увлечений, адюльтерщик обязательно женится. Ведь нет романтики без препятствий, вот он и создаeт женитьбой своей первое и основное препятствие. Настоящий адюльтерщик чаще всего устойчиво беден — чтобы иметь ещe одно препятствие, но не настолько беден, чтобы уж и на бутылку вина не хватило! Зато у него непременно есть козырь: допустим, знание китайской поэзии эпохи Тан, умение перемножать в уме пятизначные числа, талант подражать Вертинскому (с феноменальной способностью одновременно воспроизводить шипение старой граммофонной пластинки) — или большой загадочный шрам на щеке, о котором адюльтерщик никогда не скажет правды своей избраннице, лишь мрачно умолкнет (вспоминая, как злые соседские дети загнали его, хилого, на пустырь и спихнули в овраг, где он и пропорол щeку железным штырeм). Даже если нет знания китайской поэзии эпохи Тан, умения перемножать, подражать Вертинскому и даже шрама, у адюльтерщика имеется как минимум большая жизненная драматическая тайна, тщательно скрываемая им, но любящая его женщина догадывается — и за это его подчас и любит.
Успехи адюльтерщика (есть адюльтерщики и пожизненно неудачливые, адюльтерщики в душе, но это совершенно особая разновидность) основываются на знании простейшего и пошлейшего закона: мужчины боятся красавиц. Они считают их принадлежащими кому-то, они считают, что прельстить их можно только внешним блеском, респектабельностью или, на худой конец, мощью мужской силы — и т. п. На самом же деле эти красавицы сами часто полны ещe воспоминаниями о бескорыстной милой студенческой любви. Из этого следует, что они не совсем юны, но этого и не требуется, любимый объект адюльтерщика — женщина тридцати лет, выглядящая на двадцать три, но умная на все сорок.
Адюльтерщик кружит вокруг такой дамы с дьявольской скромностью, с демонической печалью — и красавица неожиданно обнаруживает, что сердце у неe что-то бьeтся неровно и голова, как встарь (то есть вмладь, извините за корявость), наполняется сквознячком: будто дверь приоткрылась — и: кто там? кто? не ОН ли?
Описание предварительного этапа опускается, тут ничего необычного: оказаться наедине, прочесть несколько стихотворений эпохи Тан, перемножить пару пятизначных чисел, повернуться выгодно в профиль, показывая ужасный и красивый шрам — или печалью глаз и хрипотцой незначащего разговора намекнуть на ту тайну, что точит душу его, — и нет ему утешения, и вот только сегодня вдруг захотелось ему рассказать, но нет, нет, пусть это будет при мне, это слишком грустно…
