— Откуда это? — спросила.
— Я премию литературную получил. Большую. Я всегда тебе хотел помочь, ты же знаешь.
— Чего ты хотел, я знаю!..
Она села и опять уставилась на деньги.
Потом подняла уже почти трезвое, просветлевшее и похорошевшее лицо (и Змею с Парфеном как-то сразу легче на душе сделалось):
— Я знала, — сказала она. — Я знала, что рано или поздно так и будет. Я рвалась и упиралась — и оказалась на донышке. Я перестала рваться и упираться, и все само собой появилось. Только так в жизни и бывает. Господи! Заново жизнь! Господи!
Она смеялась и плакала.
Тут послышался стук двери, и в кухню вошел молодой человек лет тридцати с бутылками дешевого вина в руках. Но выглядели они в его руках как-то невинно, да и у самого у него вид был невинный: аккуратный, подтянутый, он похож был на пионервожатого (это для тех, кто помнит, что такое пионервожатый, если ж современным языком сказать: на престарелого бойскаута) с неистребимой какой-то детскостью в лице, но затвердевшей при этом в жесткие непреклонные контуры.
— Здравствуйте, — вежливо сказал он голубоватым голосом (каким он у пионервожатых почему-то и бывал), ставя бутылки на стол. — Это тебе, Лилюшонок. Сейчас получше будет. Много не дам, а по чуть-чуть, по чуть-чуть. Да, Лилюнчик? А это что такое?
— Это деньги, Костик.
— Какие деньги?
— Вот он, — Лилия указала на Писателя. — Он мой друг. Он принес мне деньги. Чтобы помочь.
— Конечно, конечно, — сказал бойскаут Костик так, как говорят больному белой горячкой, что чертики, в общем-то, есть, но это ничего, исчезнут.
— Это настоящие деньги. Три тысячи.
— Конечно, конечно, — согласился Костик и повернулся к Писателю.
— За что эти деньги? — четко спросил он.
— Что значит — за что? Просто так.
— Ничего не бывает просто. Чего вы добиваетесь? Хотите у женщины отнять последнюю квартиру? Дадите три тысячи, а скажете, что давали тридцать, и фальшивую расписку покажете? А это кто?
— Мы друзья, — сказал Змей. — И ты зря…
— Я не с тобой разговариваю, — обрезал его Костик. — Итак, зачем вы пришли втроем?
— Мы просто…
— Повторяю: ничего не бывает просто.
— Костик, налей! — послышался голос Лилии, которая опять ослабла.
— Сейчас, Лили. Итак, насколько я понимаю, вразумительного ответа нет? Конечно, вы надеялись застать тут беззащитную одинокую женщину. Но ее есть кому защитить. Убирайте свои бумажки — и убирайтесь!
— Костик, ты что? Это деньги! — вскрикнула Лилия.
— Тебе они нужны, Лиленыш? Бери! Но я — уйду.
