— Я… э… Я ездила проведать свою маму. — Карен начала бить дрожь, но в глазах женщин не было и намека на сочувствие.
— Правда? Очень странно. Трейси сказала нам, что ее бабушка уже давно умерла.
Слабый румянец залил лицо Карен, когда она поняла, что ее ложь раскрыта. Но она все еще продолжала перебирать различные версии происходящего. Почему они здесь? Что такого могла рассказать Трейси? Да она шкуру с этой маленькой негодяйки спустит, как только доберется до нее.
Решив выбрать другую тактику, Карен спросила:
— Так где сейчас мои девочки?
— В очень надежном и безопасном месте, уверяю вас. Но хочу предупредить, что заявление, сделанное Трейси, оказалось очень серьезным, и сегодня вам еще придется поговорить с полицией. Она сказала, что подверглась сексуальному насилию со стороны некоторых мужчин.
Карен охватила паника, и она испуганно затараторила:
— Не стоит вам прислушиваться ко всему, что говорит Трейси. Она та еще актриса и к тому же маленькая лгунья.
Затем она тяжело опустилась на ближайший стул и в сердцах затушила сигарету о пепельницу, где и так уже было полно окурков. Карен поняла, что сейчас нужно быть очень осторожной, иначе ей грозят серьезные неприятности.
— Как я поняла по вашей реакции, вы не знали, что кто-то из ваших любовников совершил сексуальное насилие над вашими девочками?
— Ну конечно же, я ничего не знала, — торопливо подтвердила Карен, опасаясь за свою собственную шкуру. — За кого вы меня принимаете? Неужели я могла бы допустить, чтобы такое происходило по моему согласию? Мои любовники… Вы же знаете, как сейчас непросто в одиночку растить детей. Они помогали мне деньгами и прочим, они бы никогда… Моя Трейси солгала вам — это не может быть правдой.
— Могу вас уверить, что девочка сказала правду. — Джил Баррел старалась сохранять спокойствие. — Обе девочки вчера прошли полное медицинское обследование в участке, и заключение врача подтвердило ее слова.
— Но этого не может быть…
Лица женщин ясно давали понять, что они не верят ни единому ее слову, но Карен продолжала отстаивать свою позицию несмотря ни на что. «Конечно, вам хорошо сидеть здесь, — думала она, — таким самодовольным и шикарно одетым. И дома вас, небось, ждут мужья, в то время как я…»
Она неожиданно вспомнила тот вечер, когда от нее ушел муж, и на глаза Карен навернулись слезы жалости к себе. С тех пор у нее все пошло наперекосяк, и все потому, что она оступилась и завела крохотный, ничего не значащий роман. Тот факт, что рождение Трейси могло быть результатом этого самого романа, конечно же, не давал Робби права ее бросать, думала она. Вот ублюдок! И с тех пор все становилось только хуже. Откуда этим двоим было знать, что такое одиночество? Каково это — чувствовать, что ты готова пожертвовать чем угодно, даже собственными детьми, ради чьей-то любви? И потом, девочки же живы и здоровы, так к чему весь этот шум?
