— Да, конечно, говори, милая, — ласково ответил он.
— Моя собака, Тинкер. Он… он умер вчера и лежит в туалете во дворе. Я должна уехать на какое-то время, и я просто хотела спросить… Вы не могли бы похоронить его для меня?
Мистер Толли посмотрел на ее бледное измученное лицо, и его сердце сжалось.
— Конечно, я сделаю это для тебя, милая. Не переживай, я все сделаю.
Клер робко ему улыбнулась, затем повернулась, подошла к машине социальных работников и забралась на заднее сиденье. Она только один раз посмотрела в заднее стекло. Мистер Толли стоял на том же месте с выражением беспокойства на лице. Глядя на дом, девочка задумалась о том, увидит ли его еще когда-нибудь, и у нее сжалось сердце. Дом был не слишком похож на семейное гнездо, но другого у нее просто никогда не было. И мысль о том, что она покидает его навсегда, пугала. «По крайней мере, они везут меня к Трейси», — попыталась она успокоить себя. Слезы, которые девочка сдерживала все это время, хлынули из глаз, стекая по щекам.
Когда Джил Баррел остановила машину в Нанитоне на Говард-роуд у аккуратного здания, имеющего общую стену с соседним домом, Клер с интересом посмотрела на него из окна.
— Здесь ты пробудешь некоторое время, — сообщила ей социальный работник, выйдя из машины и открывая заднюю дверь.
Клер посмотрела на нее с отвращением, медленно вылезла из машины и встала на тротуар. Дом, несомненно, был намного лучше того, из которого она только что уехала, Клер молчаливо признала это. В лучах послеобеденного солнца окна сверкали словно зеркала, небольшой газон перед домом был ухоженным и опрятным. Социальные работники, встав по бокам девочки, провели ее к красной парадной двери. Клер чувствовала себя узником, которого ведут в тюрьму. Джил только успела протянуть руку к начищенной медной ручке, как дверь открылась и Клер увидела улыбающуюся ей высокую темноволосую леди. Клер решила, что она одного возраста с ее матерью. Женщина была хорошо сложена, лицо ее казалось дружелюбным.
— А ты, должно быть, Клер. Я миссис Гаррет, но ты можешь звать меня Молли.
Она протянула руку для приветствия, но Клер на нее и не взглянула.
— Давай, заходи, — продолжила женщина как ни в чем не бывало. — Уверена, Трейси будет очень рада тебя видеть.
Клер вступила в длинную узкую прихожую, стены которой украшали картины, а пол был покрыт ковром. Из прихожей вели три двери; Клер скоро выяснила, что через них можно было попасть в просторную гостиную, столовую и кухню. Все комнаты были со вкусом обставлены и украшены. Она последовала за женщиной в гостиную и открыла рот от удивления. В комнате преобладали красный и золотой цвета, что придавало ей теплый и уютный вид. Внимание Клер привлек длинный сервант красного дерева, который занимал почти всю стену и был отполирован так, что ее лицо отразилось в нем как в зеркале. Перед красивым, выложенным изразцами камином лежал большой ковер, а рядом с ним стояли два одинаковых кресла, обитых темно-красным бархатом. Но больше Клер ничего не заметила, потому что услышала сдавленный всхлип и увидела Трейси, которая бросилась к ней с дивана.
