Ну, бестия!.. Как только Иван начинал думать о ней, а стоит заметить, что думал он о ней беспрерывно, то в его душе начинала закипать ярость. Как он мог позволить себя втянуть в эту историю? И главное, ведь почти не сопротивлялся! Шёл на поводу у девицы, точно баран на заклание. Где была его голова, когда он входил вместе с ней в дом Явлинских? Неужели не мог сообразить, что у Павла Аркадьевича и других могут возникнуть вопросы? Он оправдывал себя тем, что был не трезв, но от этого легче не становилось.
В начале первого дверь кабинета Ивана распахнулась, и в комнату прямо-таки ворвался Вадим Явлинский. Его лицо было перекошено от злобы.
— Что всё это значит?! — без предисловий начал гость.
На душе у Ивана и без того было тошно, и он тоже без предисловий предложил:
— Выпить хочешь?
— Нет!
— Зря! А я вот выпью, у меня с утра голова раскалывается.
Иван подошел к буфету, где хранилась водка, и плеснул в стакан немного прозрачной жидкости. Потом подумал и налил второй.
— Я все-таки предлагаю и тебе, Вадим, выпить. Вижу же, что тебе тоже нездоровится. Не кипятись, я знаю, по какой причине ты здесь….
— Если знаешь, то почему до сих пор ничего не объясняешь, негодяй!!
Подобного обращения Иван не был готов простить даже лучшему другу. Его спина сразу же выпрямилась, а глаза угрожающе прищурились.
— Не спеши с выводами, друг мой, — медленно посоветовал Иван и выпил свой стакан до дна. Другой поставил на поднос на стол. Он был уверен, что когда у Вадима пройдет весь праведный пыл, тот не откажется поправить здоровье.
— Ты говоришь не спешить? — не сказал, а прошипел Явлинский и оперся руками о край стола, за который вернулся Иван. — Ты вчера, не стесняясь, рассказывал о фривольном поведении некоторых европейских дамочек, а сам тем временем морочил голову моей сестре!
Больше Иван терпеть не стал и коротко бросил:
— Замолчи! И слушай!
Он не стал выгораживать Ольгу перед братом, тот прекрасно был осведомлен о непутевом характере сестрицы, и в общих чертах пересказал события вчерашнего вечера. Где-то на середине рассказа, Вадим молча опрокинул в рот стакан с водкой и удовлетворительно крякнул.
— Ещё немного и Оля совсем отобьется от рук. Никого не боится, — честно признался Вадим, когда Иван закончил. — Мне иногда кажется, что её сдерживает только одно — болезнь маменьки, а то бы она давно выкинула фортель, и, например, сбежала бы с каким-нибудь проходимцем.
— Н-да, не легко тебе приходится, приятель, — задумчиво протянул граф Лакшин, на что Вадим усмехнулся:
