– Я и не тороплюсь, – проворковала она в ответ. – Я буду подкрадываться к удовлетворению долго-долго, – она откинулась на спину и с грустью посмотрела вверх, где по потолку ползли расплывчатые тени. – Если бы вся жизнь была для нас радостью, то мы бы не ждали с таким восторгом вот этих коротких мгновений.
– Похоже, ты жалуешься.
– Нет. Пою песню. Песню печали.
– Зачем тебе печалиться сейчас, когда ты вполне счастлива?
– Я начинаю бояться завтрашнего дня. Вдруг он принесёт боль?
– Глупо! – Юрий поднялся с кровати. – Глупо! Жизнь полна чудесных мгновений. Откуда в тебе берётся пессимизм? Ты же молода, красива, у тебя всё впереди!
– Что у меня впереди, милый? Эти бесконечные дни в «Арагоне»? – она медленно отвернулась.
Юрий обнял её за плечи. Это был идеальный момент, чтобы поднять вопрос об учёбе.
– Послушай, – заговорил он после некоторой паузы, – я разговаривал кое с кем из моих друзей. У них есть связи… Не так чтобы в очень высоких сферах, но всё же серьёзные…
– И что?
– Иногда они помогают материально людям, которых сочтут перспективными. Я просил, чтобы с ними поговорили о тебе.
– Обо мне? – она взглянула на него из-под упавшей со лба пряди волос.
– Чтобы оказали тебе содействие. Если всё будет в порядке, то ты сможешь учиться и в конце концов станешь историком. Разве это не прекрасно?
Моника с недоверием посмотрела на Юрия.
– Ты говоришь серьёзно? Такое и впрямь возможно?
– Ты даже не представляешь, насколько это серьёзный разговор, – ответил он без улыбки. – Если всё решится положительно, то у тебя не будет нужды тревожиться за твоё будущее.
– Пречистая Дева, – зашептала девушка и сложила руки на груди, – неужели это свершится?
– Свершится. На днях мне сообщат, к кому из профессоров мы должны сходить в университет, чтобы он мог побеседовать с тобой. Так что ты подготовься к разговору.
– Я готова хоть сейчас!
– Сейчас уже вечер. Сейчас мы будем заниматься любовью…
***
Познакомившись с Мигелем Марроном, Юрий стал часто появляться в компании знаменитого тореро, сошёлся с множеством поклонников и вскоре был приглашён в «Клаусуру» – закрытый клуб, который года полтора назад создали очень богатые почитатели Маррона, так называемые марронисты. Приведя Полётова в «Клаусуру», Мигель прежде всего представил русского журналиста барону Хименесу.
– Дон Эстебан – мой самый надёжный друг, – сказал тореро чуть позже, отведя Юрия в сторону и указывая глазами на Хименеса. – Он не раз оказывал мне серьёзную поддержку. Признаюсь, если бы не дон Эстебан, я мог бы сейчас и не разговаривать с тобой.
