Сетх заметил взгляд О’Рэйли и улыбнулся:
– Красивые, правда? Я их здесь держу для того, чтобы не забывать о красоте. А то все говорят о прибылях, ценах, процентах… И я тоже об этом всем говорю, и думаю, и забочусь – как же иначе? Надо семью кормить, никто за меня этого делать не станет. Но иногда бывает минута, посмотрю на этих красавиц – и на душе легче становится… Знаете, я бы и в основное помещение поставил аквариум – даже побольше этого. Но мы же франчайз. А во франчайзе, как в армии, делай то, что тебе прикажут. Иначе… Сами понимаете.
– Я как раз и хотел задать вам несколько вопросов, связанных с вашей службой. Не возражаете?
– А чего возражать? Время было трудное. Тот, кто его пережил, выжил и не сломался, – тот жизнерадостен и бодр. Как я, например… – И Радж снова широко улыбнулся, показав ослепительно-белые зубы.
Лайону этот человек понравился еще по телефону. Но он удерживал себя от обобщений, даже внутренних – мало ли что? Первое впечатление и есть первое впечатление. Не меньше, но и не больше. Трудновато было представить себе этого человека в той роли, о которой рассказывал Брюс. О’Рэйли собирался начать издалека, но неожиданно для самого себя пошел напрямую.
– Радж, ты скажи: тебе часто приходилось вести допросы?
Сетх поглядел недоуменно:
– Вы что-то путаете, мистер. Это вы служите в полиции – или где вы там сказали, – а не я. Какие допросы?
– Я имею в виду твою службу в армии.
Сетх собрался с мыслями. Видимо, пытался понять, чего от него хотят.
– Все еще не очень понимаю, к чему вы клоните. Вот смотрите: мы были в так называемой антитеррористической группе. Это тяжелая работа. Наприятная, грязная… Это когда ты должен зайти в дом, откуда только что стреляли по твоему товарищу. И убили его. Или, по сведениям, там спрятано оружие и взрывчатка. И ты знаешь, что они действительно спрятаны. И вот мы заходим в дом… А там – женщины, дети, старики. Эти ребята, террористы, используют их как живой щит.
Радж задумался, покачал головой. Впервые за все время беседы он не улыбался.
– А ты должен выполнить приказ. И ты его выполняешь. И знаешь, что при этом погибают невинные люди… Я не знал в нашей группе никого, кто шел бы на эти дела с радостью. Все мучились, каждый по-своему. По кому-то это было сразу видно, кто-то держался – умел выглядеть так, будто ничего особенного не происходит, а на душе все равно кошки скребли… Вот в этих ситуациях иногда приходилось получать от местного населения сведения, которые нам были нужны. Сразу вам скажу – были люди, которые на этом специализировались. Я не из этих. Так, раза два, когда было очень горячо, допрашивал. Да это и допросом не назовешь, у меня, знаете ли, разговор короткий.
