Что же касается меня, то я из поколения, которое в юные годы больше интересовали «Битлз», Пеле и Высоцкий. Мне не раз доставалось от деда за разного рода ревизионистские и оппортунистические идеи. Да и я позволял себе неделикатно подсмеиваться над его старомодностью. Мы действительно из очень разных поколений.
В зрелые годы я смотрел на деда не просто как на родного человека, но и как на крупную фигуру в большой истории, которую вряд ли можно оценивать житейскими мерками. Я не считаю все им сделанное и сказанное правильным. Но, право, не я ему судья. «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие»>1, -писал Пушкин, прадед которого был сподвижником Петра I, человека, вызывавшего в XIX веке не меньше вопросов, нежели сейчас Ленин или Сталин - начальники Молотова.
Я считаю себя обязанным обратиться к истории личности деда еще и потому, что с биографами ему не повезло. В сталинские времена вышло немало приторно-сусальных работ - вплоть до канонической «Краткой биографии», опубликованной к 50-летию со дня рождения деда под редакцией его многолетнего помощника Германа Тихомирнова. Молотов был обесчеловечен, превращен в функцию, некий героический ходульный персонаж партийного эпоса.
На Западе же о Молотове услышали только в 1930-е годы и только из трудов «невозвращенцев» и эмигрантов, в числе которых непререкаемым авторитетом пользовался Лев Троцкий, человек, испытывавший к деду прямо-таки патологическую ненависть.
Ситуация изменилась в годы Второй мировой войны, когда дед возглавил советскую дипломатию и попал в поле зрения более широкого круга весьма влиятельных и наблюдательных авторов. Их суждения по крайней мере не несли на себе отпечаток советских внутрипартийных разборок. «Вячеслав Молотов - человек выдающихся способностей и хладнокровно беспощадный, - напишет в своих мемуарах Уинстон Черчилль. -Дожив до старости, я радуюсь, что мне не пришлось пережить того напряжения, которому он подвергался, - я предпочел бы вовсе не родиться. Что же касается руководства внешней политики, то Сюлли, Талейран и Меттерних с радостью примут его в свою компанию, если только есть такой загробный мир, куда большевики разрешают себе доступ»>2.
Госсекретарь США Джон Фостер Даллес замечал: «Наблюдая в действии всех великих мировых государственных деятелей нашего века, начиная с участников Гаагской мирной конференции 1907 года, я никогда не встречал такого высокого дипломатического мастерства, какое проявлял Молотов»
