Послышался довольный смех, и Александра Егоровна с нотками удовлетворения в голосе ответила:
— Ха-ха-ха, ты ревнуешь! Ну, так что ж из того, что я мужчинам нравлюсь? Тебе бы радоваться, ведь другие только облизываются, а всё ведь достаётся тебе одному.
— Ты мною играешь! Нет, нет, пусти… я так больше не могу и не хочу! Да, не хочу! — с нажимом сказал он, возвышая голос. — Ты с ним кокетничаешь, а я должен как… как твой лакей, подушки носить. И даже руки тебе подать не смею…
— Сташик, посуди сам, — в голосе Александры зазвучали назидательные нотки, — нам он ну-у-ужен сейчас. Нужен, понимаешь? Сделку нужно будет провернуть быстро, да так, чтоб человек не только изза гонорара расстарался, а из особого дружеского расположения. Это всегда лучше, чем просто из-за денег. Я пококетничаю немного и куплю этого Шумилова с потрохами, ты понимаешь?
— В театр зачем было его приглашать? Я тогда не поеду. Хочешь, езжай с ним одна, — капризничал Аристарх. — Нет больше моих сил. Ты унижаешь во мне мужчину.
— Сташик, ну, миленький, ну, не куксись. Я и сама хотела тебе предложить. То есть — не ездить… Мы ведь с тобой уже решали, что не время нам сейчас вместе на людях появляться — и так уже толки идут. Надо заткнуть всем сплетникам рты. Атак, посуди сам: я появлюсь в театре с новым в городе лицом — все начнут судить да рядить, кто таков, откуда. Узнают, что дворянин, чиновник, что из Петербурга, переключатся на него, и про нас с тобою перестанут говорить.
— А как же ты потом объяснишь всем, почему он уехал? Он ведь скоро уедет, правда? Или у тебя другие виды, и ты меня за нос водишь? Что ж, тебе не привыкать, чай, не впервой…
— Ах ты, дерзкий ревнивец! — послышался звук лёгкого шлёпка. — Не беспокойся, уедет. Он же здесь в отпуске. Но это только мы с тобой будем знать, а он и все вокруг пусть думают, что он и в самом деле произвёл на меня впечатление. Тоже мне, столичная знаменитость! А на деле такой же кобель, как и полковник Плавников или как купец Гиреев!
— А вдруг он решит, что ты и вправду… влюблена в него?
— Ах, Сташик, женщина всегда сумеет как приблизить, так и дать по носу в нужный момент.
Она опять засмеялась. Алексей медленно двинулся к выходу.
В прихожей с сухим сложенным зонтом в руке стояла горничная, чопорная, в застёгнутом наглухо платье, в белом переднике. Она терпеливо дожидалась Шумилова, не пытаясь последовать за ним комнаты. Алексей не сомневался в том, что девушка полностью поняла его и не пыталась ему помешать вовсе не потому, что получила от него рубль. Госпожа Максименко была, видимо, не просто стервой, но ещё и домашним тираном.
