— Почту за честь, — поблагодарил Шумилов.
В окно он увидел, что южный бурный ливень закончился. Впору было отправляться домой. Отказавшись от обеда и раскланявшись с Александрой Егоровной, он направился к выходу. Выйдя из дома, Шумилов пару минут постоял на Николаевской улице. Он не спешил уходить, поскольку намеревался возвратиться за забытым зонтиком. Он не забрал у горничной зонт вовсе не потому, что действительно его забыл, а единственно для того, чтобы иметь повод возвратиться назад. Внезапное возвращение с полдороги — старый как мир приём, практикуемый не только рассеянными людьми, но и обманутыми мужьями, и сыскными агентами.
Выдержав некоторую паузу, Шумилов быстрым шагом возвратился к дому Максименко и вышедшей на звук колокольчика горничной объяснил:
— Зонт у вас забыл, подай-ка, голубушка. Девушка не успела повернуться, как Алексей опустил ей в кармашек передника серебряный рубль и проговорил негромко:
— Не очень-то спеши, я пока с Александрой Егоровной попрощаюсь…
Горничная пару секунд испытующе смотрела в глаза Алексея, затем едва заметно кивнула. Шумилову только того и надо было. В полном одиночестве быстро пошёл он хорошо знакомой анфиладой полутёмных комнат вглубь дома. Стали слышны голоса, говорившие явно находились на террасе, видимо, это было любимое место Александры Егоровны.
— Глупый, глупый, ну какой же ты дурашка! — переливался её голос. — Ей Богу, нашёл к кому ревновать — к этому кривоногому коротышке! Я же только тебя люблю! А он что? Побыл и уехал…
Шумилов приблизился к дверному проёму, который вёл в зал с выходом на террасу, но далее не пошёл — и так было неплохо слышно. Какое-то время на террасе шелестела одежда, елозил по половицам стул, разговаривавшие явно были увлечены вознёй, характер которой несложно было представить.
— Я видел, как ты на него смотрела, — послышался глухой сдавленный голос Аристарха. ~ Ты меня мучишь, да? Ты меня дразнишь, да? Ты не думаешь, что я могу вызвать на дуэль этого козлоногого юриста и уничтожить его!
Шумилов подавил в себе желание немедля выйти на террасу и дать этому герою хорошую затрещину.
— Ну-у, мой Атилла, вот ещё придумаешь, ты же знаешь — это для дела! Ну, подумай сам, зачем мне нужен ещё кто-то, когда у меня есть ты! Или я не доказала тебе свою любовь?
— Ксанечка, — послышался звук влажных поцелуев, — зачем ты принимаешь этого столичного паяца? Я же тебя просил! Он мне не нравится. Да, да, мне не нравится, как он смотрит на тебя! Ты думаешь, он тобой упивается, а на самом деле он тебя ненавидит! Я это вижу! Ты совершенно неправильно истолковываешь его поведение. Ты не понимаешь этого мужчину. Он может стать опасен. Знаешь пословицу: у тумы — чёрные думы. Шумиловы, как я слышал, не чистопородные казаки, у них в роду были цыгане. Это тума! Зачем ты его заводишь?
