ставили бы перед собой какие-нибудь политические союзы, и ни одной (от гарантий личной безопасности до отправления правосудия), которую бы
все они признавали.
Политическую природу союза поэтому можно определить, лишь указав на
средство, иногда становящееся самоцелью, которое свойственно не только ему, но для него специфично и
необходимо по самой его сути, — насилие. Это не вполне вытекает из обычного словоупотребления, поэтому требуется разъяснение. Говорят о валютной
политике Рейхсбанка, о финансовой
политике объединения, о школьной
политике общины, подразумевая под этим систематическое рассмотрение определенных процессов и явлений и
руководство ими. Но всего интереснее способ, каким отделяют политическое свойство и значение кого-либо и чего-либо, говоря «политический» чиновник, «политическая» газета, «политическая» революция, «политический» союз, «политическая» партия, «политические» последствия, от любых других сторон или свойств (т. е. экономических, культурных, религиозных и т. д.) соответствующих лиц, вещей и явлений. Под «политическими» лицами, вещами, явлениями имеют в виду все, что касается отношений господства внутри политического (в нашем смысле) союза, т. е. государства, и что могло бы способствовать или, наоборот, препятствовать их сохранению, уничтожению или изменению, в отличие от лиц, вещей и явлений, которые ко всему этому отношения не имеют. Получается, что и в этом словоупотреблении «политическое» сводится к средству, т. е. к господству, а точнее, к способу, каким его осуществляет государство, независимо от цели, которой господство служит. Можно поэтому утверждать, что наше определение только уточняет обычное словоупотребление, резко выделяя действительно специфический момент, т. е. насилие (прямое или потенциальное). Правда, термином «политический союз» обозначают не только государство как носителя легитимного насилия, но и, например, партии и клубы, которые стараются влиять на деятельность политических союзов, в том числе и исключительно ненасильственными методами. Мы отличаем их действие
как политически ориентированное от собственно
политического действия, т. е. действия
самих политических
союзов, как оно охарактеризовано в § 12, п. 3.
3. Поскольку государство в полноте своего развития насквозь современное явление, следовало бы сформировать его понятие, ориентируясь на современный тип государства, но абстрагируясь при этом от изменчивых содержательных задач, которые возникают и решаются именно сейчас. Для современного государства формально характерен управленческий и правовой порядок, могущий быть измененным путем законодательства, на которое ориентируется также действие штаба управления. Порядок этот значим не только в отношении членов союза, как правило, подпадающих под его юрисдикцию по праву рождения, но в широком объеме и в отношении любого действия, имеющею место на контролируемой территории (территориальная значимость). Также характерным признаком является легитимное насилие, вообще существующее сегодня лишь постольку, поскольку ею допускает или предписывает государственный порядок (оставляя, например, за отцом семейства право физического наказания — пережиток древнего самолегитимированного насилия главы дома, право которого простиралось до власти над жизнью и смертью ребенка или раба). Этот монопольный характер государственного насилия представляет собой столь же важный признак его современного состояния, как и рациональный характер «учреждения» и непрерывный характер «предприятия».
