Пять минут спустя мы прошли через сад и оказались перед таинственной сторожкой в его глубине. У двери стоял бородатый коротышка с выражением крайнего изумления на лице.
— Такая неожиданность, полковник Эмсуорт, — сказал он. — Это смешает все наши планы.
— Я ничего не мог поделать, мистер Кент. Нас вынуждают. Мистер Годфри может нас принять?
— Да, он ждет внутри.
Он повернулся, и следом за ним мы вошли в большую, скудно меблированную переднюю комнату. Перед камином спиной к огню стоял человек, и мой клиент, едва увидев его, кинулся к нему с протянутой рукой:
— Годфри, старина! Я так рад!
Но тот взмахом руки остановил его.
— Не прикасайся ко мне, Джимми. Стой подальше. Да, понятно, почему у тебя глаза на лоб полезли. Я не слишком похож на вылощенного младшего капрала Эмсуорта эскадрона Б, э?
Действительно, вид у него был более чем странный. Выглядел он, и правда, красивым молодым человеком с правильными чертами лица, загоревшего под африканским солнцем, но более темную поверхность кожи усеивали непонятные беловатые пятна, будто его побелили.
— Вот почему я не приветствую посетителей, — сказал он. — Тебя я не стесняюсь, Джимми, но обошелся бы без общества твоего друга. Полагаю, есть веская причина для этого, но мы не на равных, Джимми.
— Я хотел удостовериться, Годфри, что с тобой все в порядке. Я увидел тебя в ту ночь, когда ты заглянул в окно спальни, и не мог успокоиться, пока не разобрался бы.
— Старик Ральф сказал мне, что ты тут, и я не удержался, чтобы не взглянуть на тебя. Я надеялся, что ты меня не заметил, и должен был припустить во весь дух, когда услышал, как окно открылось.
— Но, ради всего святого, в чем дело?
— Ну, история недлинная, — сказал Годфри, закуривая сигарету. — Ты помнишь ту утреннюю схватку в Буффелспруите под Преторией на линии Восточной железной дороги? Ты слышал, что я был ранен?
— Да, слышал, но без подробностей.
— Мы трое оказались отрезанными от остальных. Ты ведь помнишь, какая там пересеченная местность. Симпсон — по прозвищу Лысый Симпсон, Андерсон и я. Мы преследовали братца бура, но он залег и перестрелял нас всех троих. Симпсон и Андерсон были убиты, а я получил слоновью пулю в плечо. Однако в седле я усидел, и мой конь успел галопом промчаться несколько миль, прежде чем я потерял сознание и свалился на землю.
Когда я очнулся, была уже ночь. Я кое-как приподнялся, чувствуя себя совсем обессилевшим. К моему удивлению, совсем рядом я увидел довольно большой дом, опоясанный верандой и с рядами окон. Было жутко холодно. Ты помнишь этот парализующий холод, наступавший с темнотой, смертоносный лютый холод, совсем непохожий на бодрящий морозец? Ну, я промерз до костей, и единственной остававшейся у меня надеждой было добраться до этого дома. Шатаясь, я поднялся на ноги и побрел к нему, толком не сознавая, что делаю. Смутно помню, как я медленно взобрался по ступенькам, вошел в широко открытую дверь, оказался в большой комнате, где стояло несколько кроватей и со вздохом удовлетворения рухнул на одну из них. Она была не застелена, но это меня ничуть не тревожило, и секунду спустя я погрузился в беспробудный сон.
