— Был ли среди них субъект лет тридцати, чернобородый, смуглый, среднего роста?
— Да, он прошел мимо меня последним.
— Сдается, это был тот, кто вам нужен. Могу дать вам его описание, и у нас имеется превосходный отпечаток его следа. Думаю, для вас этого будет достаточно.
— Не так-то много, мистер Холмс, чтобы искать среди лондонских миллионов.
— Пожалуй, да. Вот почему я счел нужным пригласить вам на помощь эту даму.
При этих словах мы все обернулись. В дверном проеме стояла высокая красивая женщина — таинственная жилица Блумсбери. Она медленно шагнула через порог с лицом, побелевшим и напряженным от страшного предчувствия. Взгляд ее остекленевших глаз застыл на темном теле на полу.
— Вы его убили! — пробормотала она. — Ах, Dio mio[11], вы его убили!
Затем я услышал ее внезапный судорожный вздох, она подпрыгнула с воплем радости и закружилась по комнате, хлопая в ладоши, а ее темные глаза блестели от восторженного изумления, и сотни очаровательных итальянских восклицаний срывались с ее губ. Было и страшно, и удивительно наблюдать, как подобная женщина настолько обезумела от радости при таком зрелище. Внезапно она остановилась и обвела нас всех вопросительным взглядом.
— Но вы! Вы же полиция, правда? Вы убили Джузеппе Горджано. Разве не так?
— Мы из полиции, сударыня.
Она оглядела темные углы комнаты.
— Но где Дженнаро? — спросила она. — Он мой муж, Дженнаро Лукка. А я — Эмилия Лукка. И мы с ним из Нью-Йорка. Где Дженнаро? Он всего минуту назад позвал меня из этого окна, и я прибежала со всей быстротой.
— Позвал я, — сказал Холмс.
— Вы? Но как вы могли позвать?
— Ваш шифр не сложен, сударыня. Ваше присутствие здесь было желательно. Я знал, что стоит мне просигналить «vieni»[12], и вы поспешите сюда.
Красавица итальянка посмотрела на моего друга с благоговейным ужасом.
— Я не понимаю, откуда вы все это знаете, — сказала она. — Джузеппе Горджано, как он… — Внезапно она смолкла, ее лицо вспыхнуло от гордости и восторга. — Теперь я поняла. Мой Дженнаро! Мой чудесный красивый Дженнаро, он оберегал меня от всех опасностей, и он это сделал. Собственной сильной рукой он убил чудовище. Ах, Дженнаро, как ты прекрасен! Какая женщина может быть достойна такого мужчины?
— Ну, миссис Лукка, — сказал прозаичный Грегсон, кладя руку на ее локоть с полной невозмутимостью, словно она была хулиганом с Ноттинг-Хилла, — я еще не совсем понял, кто вы и что вы, но, судя по вашим словам, вполне ясно, что вы потребуетесь нам в Ярде.
