Я проследил за ее взглядом. В тени вяза виднелся мужской силуэт. Я немедля поднялся, чтобы подойти к нему, но тут к Нейоми вернулось присутствие духа, и она остановила меня прежде, чем я смог вмешаться.
— Кто вы? — спросила она, повернувшись к незнакомцу. — Что вам здесь нужно?
Человек выступил из тени, и в свете луны мы увидели, что это Джон Джаго.
— Надеюсь, я вам не помешал? — осведомился он, глядя на меня в упор.
— Что вам угодно? — повторила Нейоми.
— Не имею намерения беспокоить вас или этого молодого джентльмена, — произнес он. — Но когда вы освободитесь, мисс Нейоми, вы меня очень обяжете, если позволите сказать несколько слов наедине.
Он держал себя с наивозможнейшей вежливостью, тщетно стараясь скрыть сильное волнение, во власти которого находился. Его странные карие глаза — в лунном свете они казались даже более дикими, чем обычно, — умоляюще и с каким-то непостижимым оттенком отчаяния не отрывались от лица Нейоми. Его руки, которые он пытался сжать, дрожали. Сколь мало симпатии ни вызывал во мне этот человек, в то мгновенье я не мог не испытывать к нему жалость.
— Вы хотите поговорить со мной сегодня? — спросила Нейоми с нескрываемым удивлением.
— Да, мисс, прошу вас. Когда вы освободитесь.
Нейоми немного подумала.
— Разве нельзя подождать до завтра?
— Завтра я на целый день уеду по делам фермы. Пожалуйста, уделите мне несколько минут сегодня вечером. — Он сделал шаг по направлению к нам, голос его дрогнул и снизился почти до робкого шепота: — Поверьте, мне в самом деле есть что сказать. Вы проявите доброту и милосердие, если позволите поговорить с вами до того, как я лягу спать.
Я снова поднялся, чтобы освободить для него место. И снова Нейоми остановила меня.
— Нет, — сказала она. — Не уходите. — Затем, с большой неохотой, она обратилась к Джону Джаго: — Если уж вы так настаиваете, мистер Джон, видимо, этого не избежать. Честно говоря, не представляю, что вы можете сказать мне такого, чего нельзя было бы выслушать при третьем лице. Однако с моей стороны было бы невежливо отказать вам в этом. Как вы знаете, моя обязанность каждый день в десять часов вечера заводить часы в холле. Если вам угодно прийти и помочь мне, вполне вероятно, что в это время мы окажемся наедине. Вас это устроит?
— Нет, мисс, с вашего позволения, в холле никак нельзя!
— Нельзя?!
— И вообще в доме, простите за дерзость.
— Что вы этим хотите сказать? — Она повернулась ко мне и нетерпеливо спросила: — Может быть, вы что-нибудь понимаете?
