Нефритовые четки | страница 39
– Разумеется, в случае успеха вы получите вознаграждение. По цепочке «брегета» и золотым запонкам я вижу, что вы человек небедный, но даже вам премия покажется колоссальной.
– Лицо, состоящее на государственной службе, не может получать вознаграждение от ч-частного предпринимателя, – объяснил коллежский асессор, но главноуправляющий на это лишь усмехнулся.
– Если б все чиновники думали, как вы, у нас была бы другая страна. Я, может быть, напрасно не назвал сумму? Если компания «Фон Мак и сыновья» получит юго-восточный подряд… Даже не так. Если вы в течение недели найдёте убийцу и доказательно раскроете всю подоплёку преступления, я буду иметь удовольствие вручить вам сумму, равную одному проценту от стоимости контракта.
Лицо Фандорина не изменилось, и Сергей Леонардович счёл нужным пояснить:
– Один процент от 38 миллионов это триста восемьдесят тысяч. Думаю, таких денег ещё ни один сыщик не получал. Притом ведь речь идёт не о взятке, а о вознаграждении за работу.
Ответом на столь неслыханную щедрость был тяжкий вздох. Во взгляде чиновника особых поручений появилось выражение тоски.
– Вы сомневаетесь? – Барон обиженно пожал плечами. – Слово фон Мака твёрдое. В конце концов я могу дать вам письменное…
Здесь главу компании впервые перебили.
– Серёжа, помолчи, – сказала Лидия Филаретовна. – Ты всё испортишь. Эраст Петрович не возьмёт денег, сколько бы ты ни предложил.
Чиновник поглядел на матрону с интересом. Очень возможно, что истинным главой предприятия является не стальной Сергей Леонардович, а его мудрая матушка.
– Так вы отказываетесь? – упавшим голосом спросил главноуправляющий.
– Нет, я берусь за это дело. Только учтите: мне нет дела до вашего подряда, и уложиться в одну неделю я не обещаю. Однако убийца трёх человек должен быть выявлен и арестован.
Контора компании «Фон Мак и сыновья» занимала неброский особняк, расположенный в удобной, но не слишком презентабельной близости от Каланчевской площади, куда сходились три важнейшие железнодорожные магистрали: Николаевская, Рязанская и Ярославская.
Дом, похожий на привокзальную гостиничку средней руки, стоял на грязной улице с выщербленной булыжной мостовой, воздух здесь был весь пропитан тяжёлым запахом мазута и паровозной гари. Зато внутри конторы царили чистота и аккуратность, правда, при категорическом отсутствии какой-либо декоративности: ни картинок на стенах, ни гераней на подоконниках.
Весь первый этаж представлял собой одну залу с тремя десятками столов, над каждым из которых торчала табличка с названием той или иной железнодорожной дистанции. Служащие корпели над бумагами, писали что-то в конторских книгах, на Фандорина если и взглядывали, то безо всякого интереса. Очевидно, к практикантам в студенческом мундире здесь привыкли.
