Строительство, начатое Пахомом Ильичом, впечатляло. На западной оконечности острова, где земля, подобно острию копья, вспарывала реку, возводили каменную башню, высотою в семь аршин. Рядышком, возле вкопанного в землю столба, огромной кучей лежали булыжники и два деревянных корыта с известковым раствором. Возле них суетился мужичок с верёвкой.
– Готово? – крикнули сверху.
– Принимай! – Мужичок отошёл в сторону и потянул за свободный конец троса, продетого через примитивный блочок. Корыто с раствором медленно поползло вверх.
Похвалить Ильича было просто необходимо. Так что, едва увидев его, я с ходу выпалил:
– Пахом, ты молодец. За такой короткий срок, и столько успеть сделать.
– Всё просто, Лексей. Помнишь, Хлёд мне двух суздальцев продал?
– Так вроде они иудеи были. – Стал припоминать историю покупки рабов на Готландском подворье.
– Кем они только не были. И иудеями, и саксами, и даже бургундцами. Два года в неволе томились, никто не выкупал, а когда до дома сбежали, то оказались в ещё худшем положении. Сам знаешь, в Суздале сейчас ничего из камня не строят, да к тому же Никифор какую-то заразу подхватил, вот и выперли их из города. Сказывали, что даже кору ели и от отчаянья продались одному иудею, – Пахом перекрестился, – тот пообещал к франкам переправить. Мол, замки там каменные возводить будут, мастера на вес золота. Поверили горемычные, да пирог только с виду сладким оказался.
«Ничего в мире не меняется. Всё, как у нас», – подумал я.
– Они как на рисунок глянули, тот, что в картах лежал, чуть плакать не стали. Для суздальских каменных дел мастеров важно память о себе оставить, чтоб потомки восхищались. Оно гордыня, конечно, но какой мастер не хочет, чтоб творение его рук помнили? Так что работают на совесть и остальных на себя равняться заставляют.
Ильич обвёл меня вокруг башни, показывая качество кладки. Не впечатлило, однако одна странность в глаза бросилась. На первом, тщательно отёсанном камне, положенном в основании башни, втихаря от всех зубилом было выбито: «Никифор и сын Михайло из Суздаля заложи град на усть Невы, нарицаемый Орешек месяца иулия в 29 день». И как это понимать? Выходит, по мнению зодчих именно они, а не какой-нибудь князь, царь или властитель закладывают город, впрочем, по-своему они правы. Закончив с осмотром фортификаций, мы углубились в глубь острова. Зерно, разложенное по коробам, хранилось в пяти амбарах. Как объяснил Пахом Ильич, подобный метод упаковки подсказал Гаврила, привезший берестяные корзинки почти за бесценок из Юрьева монастыря. Мол, так проветривать удобнее.
